Современное российское общество и социальные аспекты его развития - (реферат)

Дата добавления: март 2006г.

    Министерство общего и профессионального
    образования РФ
    Филиал Дальневосточной государственной
    академии экономики и управления
    в г. Южно-Сахалинске
    РЕФЕРАТ

Тема: “Современное российское общество и социальные аспекты его развития”

    Дисциплина: “Государство, политика, семья и общество”
    Курс: второй
    Группа: 121-А
    Специальность: “Экономика и управление на предприятии”
    Выполнил:
    Константинов С. С.
    Проверила: Шмелева О. В.
    г. Южно-Сахалинск
    2000 г.
    План:
    1. Введение
    2. Теория “модернизации” и российская действительность
    3. “Реальный социализм” – исходный пункт перехода

4. Характер демократизации общественного строя, перехода к рынку 5. Особенности становления российского капитализма и правящая элита 6. Характер формирующегося в России общественного строя

    Литература:

1. Социология: Учебное пособие/ под ред. Кулинцева И. И. М. , 1995 2. Социология: Словарь-справочник № 1. М. , 1990

    3. Социология: Словарь-справочник № 2. М. , 1990
    4. Социология: Словарь-справочник № 3. М. , 1990
    5. Социология: Словарь-справочник № 4. М. , 1990

6. Социология: Общая теория/ под ред. Ерофеева Н. И. М. , 1997 1. Введение

Глубокие и сложные процессы в современном российском обществе –социальный кризис, трансформация социальной структуры, политические и духовные изменения, социальные конфликты и т. д. –происходят в обществе переходного состояния. Ни одна из конкретных проблем, пусть даже очень крупная и значимая, не может сама по себе объяснить содержание и своеобразие этого перехода. Только в свете общего системного подхода к рассмотрению проблемы такого перехода с точки зрения выяснения структурно-функциональных особенностей становления новой социальной системы можно правильно понять с позиции социологии сущность и значимость конкретных социальных процессов, происходящих в современном российском обществе.

    2. Теория “модернизации” и российская действительность

Принятое в современной социологии положение о переходных обществах, как сердцевине теории“модернизации”, имеет глобальное значение и призвано характеризовать главным образом переход от доисторического состояния традиционалистских обществ к современному обществу западного типа. Нас, разумеется, интересует, какие именно аспекты теории“модернизации”применимы к современной России. Но особенно важно знать, в чем российское своеобразие такого перехода, от чего к чему и как конкретно он осуществляется. Парадигма “модернизации” основывается на нескольких постулатах, важнейшими из которых являются: а) развитой или “современной”может считаться только страна со значительным уровнем индустриализации, устойчивым экономическим развитием при высоком валовом внутреннем продукте и с широким использованием неорганических (неживых) источников энергии, верой общества в силу рационального научного знания как основы прогресса, изобилием промышленных и пищепродуктов, потребительских товаров; высоким уровнем и качеством жизни; развитыми управленческими и политическими структурами; развитой профессионально-отраслевой структурой высокомобильного населения, занятого преимущественно в промышленности, науке и сфере обслуживания; большим удельным весом“среднего класса” в системе социальной стратификации и т. д. ; б) те общества или страны, которые не отвечают этим критериям, относятся либо к“традиционным”, либо к “переходным”;

в) образцом развитости, “модернизированности” являются западные страны, поэтому сама теория “модернизации” нередко именуется и теорией “вестернизации”; г) “модернизированность”, “развитость”, “современность” –это комплексный феномен, имеющий технологические, экономические, политические, социальные и психологические измерения, а сама модернизация–сложный комплексный процесс изменения по каждому из указанных направлений; сердцевиной всех изменений является научно-технический и технологический прогресс, который определяет необходимость и условия соответствующих изменений и в других сферах.

Теория “модернизации”возникла в 60-е и окончательно оформилась в 70-е годы 20-го столетия. Она была призвана определить пути и направления общественного развития освободившихся из-под колониального и полуколониального гнета стран Азии, Африки, Латинской Америки. Тогда теоретики“модернизации”признавали, во-первых, что модернизация России началась еще в 60-е годы прошлого века после отмены крепостного права (как и Японии после революции“Мэйдзи”); во-вторых, что с Октябрьской революции начинался новый этап модернизации в ее советском варианте. Они не ставили под вопрос модернизированность СССР, ее идентичность западному образцу. Американский социолог Верной Аспатурян, например, заявлял, что различаются только пути и средства, а, по существу, советская и западная модернизация– это две стороны одной медали. Если исходить из чисто количественных измерений, взяв в основу вышеуказанные главные постулаты парадигмы“модернизации”, то данная парадигма может помочь ответить на вопрос о том, где находится Россия сегодня по главным показателям уровня своего экономического, научно-технического, технологического развития, по темпам роста экономики и производительности труда и т. д. Такой подход характерен для ряда как западных, таки российских исследований по данной теме.

В. О. Руковишников, например, показывает, как идет “вестернизация”России согласно целям и представлениям ныне правящих реформаторов. Но главная коренная особенность переходного состояния современного российского общества не в изменении ее технико-экономического статуса. Весь комплекс проблем экономического развития, научно-технического, технологического и иного прогресса, безусловно, имеет жизненное значение для судеб страны. Однако эти аспекты являются производными, зависят от характера совершенно другого перехода. Если бы, допустим, рассматривалось содержание политики“ускорения”, выдвинутой М. С. Горбачевым в начале “перестройки”, то, говоря языком теории “модернизации”, тогда действительно ставилась задача перевода страны из индустриального состояния в постиндустриализм путем ускорения научно-технического прогресса. Есть еще одно обстоятельство, в свете которого не может не терять свою убедительность и внешнюю привлекательность данная концепция. С окончанием“холодной войны”политики Запада, с одной стороны, и наиболее крупные теоретики социологии, с другой, как-то внезапно и серьезно охладели к теории“модернизации”. Раз советская система рухнула, Запад, США одержали победу, то для всех отсталых и среднеразвитых стран закончилась полоса возможного альтернативного развития, “выбора пути”. Путь “вестернизации”теперь остается, по их мнению, единственным и неизбежным. Н. Е. Покровский, говоря о XIII Всемирном социологическом конгрессе (лето 1994 года), свидетельствует о формировании опасной тенденции резкого поворота социологической мысли Запада в сторону постановки под вопрос необходимости дальнейшей модернизации и перехода в разряд“развитых”тех стран, которые отстали по тем или иным причинам в своем общественном развитии. Россия и страны СНГ не составляют, разумеется, исключения. Формирующиеся на глазах концепции“глобализации”, “постмодернизма” призваны дать ответ почему. Из сказанного следует, что социологический анализ современного российского общества, его переходного состояния ставит вопрос о новых подходах, во всяком случае, иных, чем это может дать теория“модернизации”. Дело не в имманентных недостатках этой теории, а в том прежде всего, что главная стержневая теоретическая проблема–это не технико-экономическое, а социально-экономическое, политическое и духовное в широком смысле содержание переходного характера современного российского общества, смена самого общественного строя и связанные с этой сменой, обусловленные ей технико-экономические, технологические, научно-образовательные, культурные и иные аспекты развития.

    3. “Реальный социализм” – исходный пункт перехода

Применительно к современной России исходным пунктом, с чего начинается переход, выступает не уровень ее развития с соответствующими количественными показателями, а характер того общественного строя, который предшествовал переходу. Это“реальный социализм”как система общественных отношений. Его могут назвать (и называют) по-разному: “государственный капитализм”, “тоталитарный строй”, “номенклатурный социализм”, “неофеодализм”, “коммунистический тоталитаризм”и т. д. Но то, что реально существовала и функционировала в течение семи десятилетий особая общественная система, – это неоспоримо.

Что же представлял на деле “реальный социализм”? Если предельно кратко, то по своей сути это радикальный антикапитализм, отрицание и частной собственности, и ее права (в качестве формального равенства), и свободной правовой личности–самостоятельного субъекта права и собственности. В обобщенном виде последовательное отрицание частной собственности в любой ее форме и представлено в социалистической собственности, которая, как ни парадоксально, в экономико-правовом смысле вовсе и не собственность, а радикальное отрицание всякой собственности и всякого права собственности. Это относится не только к“общенародной” собственности, но и к “колхозно-кооперативной”. Произошло отчуждение собственности от живых, конкретных людей, и следствием такого его абстрактно-всеобщего, надындивидуального, общественно-коллективного характера явились ее“ничейность”, “огосударствленность”.

Неверны широко распространенные сегодня суждения о том, что социалистическая собственность принадлежала государству. Государство никогда не было субъектом социалистической собственности в строго экономическом значении. Оно в своем отношении к собственности выступало лишь в качестве официального представителя, агента общества, народа, “всех вместе”.

Абсолютизация такого понимания социалистической собственности и так называемого непосредственно общественного труда неизбежно смыкается с тоталитаризмом. Здесь гвоздь вопроса. Тоталитарный политический режим и идеология“реального социализма”, определяющие социально-экономическую политику, показали, с одной стороны, способность до предела мобилизовать силы общества и преодолевать колоссальные трудности (одержать, правда с неимоверными потерями, победу в тяжелейшей войне, прорваться в космос, создать первоклассные военные технологии, осуществить индустриализацию, культурную революцию), с другой–готовность привести общество к деградации и упадку. Социалистическая собственность стала добычей партийно-государственной номенклатуры и иррационально-традиционалистской бюрократии.

Именно тоталитарный режим, его идеология и ценности, связанные с ним, а не духовная культура России вообще, привели к господству тех ценностей, идеалов и норм социальной регуляции, которые могли“нормально” работать только в условиях “чрезвычайщины”, в “мобилизационном режиме”, отрицая демократизм и права личности. Предписанные и ориентированные на коллектив социальные статусы ставили человека в полную зависимость от государства, укореняя в его психологии традиционалистские представления. Вот почему “оттепель” т. е. ограниченная демократизация и “смягчение режима”при Н. С. Хрущеве, сразу же обнаружила кризисные симптомы в социально-экономических отношениях. Начались противоречивые и непоследовательные реформы. Разоблачение культа Сталина нанесло смертельный удар по тоталитарным идеалам и ценностям. И хотя неосталинизм Брежнева и его режима пытался административно-идеологическими методами их поддержать, произошло необратимое раздвоение ориентации людей. Произошло отчуждение официальной идеологии от человека, от простого рабочего до секретаря обкома, перестали работать ценности не только традиционалистские, но и такие, например, как“труд – дело чести, славы, доблести и геройства”. В 70-е годы усилились кризисные явления в недрах социальной системы, провалившие серию косыгинских реформ. Они поставили вопрос о коренном изменении общественного устройства. Так началась в середине 80-х годов“перестройка”.

4. Характер демократизации общественного строя, перехода к рынку

Процессы демократизации общественного строя и перехода к рыночным отношениям начались в рамках“реального социализма” “сверху”, по инициативе нового руководства Коммунистической партии. Первоначально речь шла об ускорении научно-технического прогресса, затем о реформировании, “улучшении”, “увеличении” (лозунг “большесоциализма”) социализма. Ключевым вопросом постепенно стал процесс демократизации и создания гражданского общества. К концу“перестройки”начали формироваться самостоятельные социально-политические движения, группы, бросившие вызов самой Коммунистической партии. В экономической сфере появились первые зачатки рыночных отношений в виде кооперативов, различных товариществ, первых фермеров и т. д. Гласность и свобода слова стали главным выражением демократических изменений в обществе.

Углубление социальных и межнациональных конфликтов, внутренняя политическая борьба между реформаторами и консерваторами, тяжелый экономический и социальный кризис, разгул преступности и, наконец, кризис и упадок коммунистической идеологии создали тот общий фон, на котором победила“августовская революция”1991 года и произошел распад СССР. В России начались рыночные реформы. Такова краткая хронология эволюции“перестройки”и начала ликвидации социализма как строя, перехода к новому общественному устройству.

Первая крупная проблема заключается в этой связи в следующем: есть ли альтернативные варианты“строительства”рынка и рыночных отношений? Ответ на эту дилемму в принципиальном плане дает М. Вебер в своей концепции капиталистической деятельности как особых типах социального действия. Вебер утверждал, что есть архаичный, традиционалистский капитализм и современный капитализм, которые отличаются не исторической хронологией, а типом деятельности.

В чем главная идея Вебера? Во-первых, став на позиции социокультурного подхода, он отходит от политэкономической традиции, согласно которой предполагается существование одного-единственного капитализма, который, возникнув в XVI–XVII веках, проходит этапы своего развития от мануфактурного периода через промышленную стадию к современному, развитому, “цивилизованному” этапу. По концепции Вебера существует целый ряд социально-экономических “форм” или “типов”капитализма, из которых некоторые восходят к Вавилону, Карфагену, Риму, имеют возраст несколько тысяч лет, в то время как современный, западный тип имеет лишь трехсотлетнюю историю.

Во-вторых, архаичный, традиционалистский капитализм как тип деятельности может развиться, утвердиться и в новейшее время, соседствовать с буржуазным промышленным капитализмом в одном и том же обществе, даже безраздельно господствовать. Капитализм вообще, по Веберу, как универсально-исторический феномен“по своему типу может выступать как авантюристический, торговый, ориентированный на войну, политику, управление и связанные с ними возможности наживы”. Торговый, авантюристический (читай –дикий, варварский) тип деятельности капиталистического предпринимательства может возникнуть в новейшее время в результате перерывов в деятельности промышленного капитализма (например, краха в результате поражения в войне Германии или полной его замены на длительное время государственно-плановой системой в СССР).

Речь идет о своеобразном феномене, встречающемся в новейшее время нечасто в индустриально развитых странах. Речь не идет о торговом капитале и тем более о торговле вообще. Они нормальные явления рыночного хозяйства, если данная форма капитала действует рядом и под главенством промышленного, производственного капитала и выполняет свои обычные функции в рыночных отношениях. Речь идет о полосе развития общества и его экономической структуры, когда торговый и торгово-посреднический капитал захватывает господствующие экономические позиции, подчиняет своим интересам все другие формы капитала, в том числе и промышленный, производственный, и иррациональную наживу ставит во главу угла политики и идеологии.

Современный, т. е. промышленный капитализм, по Веберу, рождается не путем простого накопления капитала, насилием и разбоем, переливанием затем в промышленность огромных денежных масс, а путем формирования и утверждения в обществе подлинного духа капитализма. Деятельность же торгово-посреднического капитала в России, подчинившая интересам собственной наживы всю экономическую жизнь (упадок промышленности, научно-технического потенциала и т. д. –результат такого подчинения), также свидетельствует об иррациональности и традиционализме его трудовой этики. М. Вебер утверждал: обществу, чтобы стать капиталистическим (в современном смысле), нужно иметь свои особые предпосылки, прежде всего–особый тип осознания, людей с особым складом мысли и поведения, с особым типом ценностей, по его словам, особый дух– дух капитализма.

Проникновение рациональной трудовой этики в современное российское общество происходит сложно, противоречиво. Рыночные отношения, которые складываются, по своему характеру не могут стимулировать массовое воспитание и создание необходимых хозяйственных субъектов–носителей рациональной трудовой этики. И потому, что господствующий тип капитала сам пропитан духом традиционализма и не может служить агентом внешнего воздействия господствующих в мировом хозяйстве буржуазных“принципов”и этических норм. И потому, что тот рынок, который складывается на наших глазах, по вышеуказанной причине приспосабливается к господствующей в обществе традиционалистской трудовой этике, уживаясь с ней. И потому, наконец, что кризис духовной жизни вообще, культуры, ценностей и идеалов, самих способов созидательного творчества подорвали основы воспроизводства обществом своей функциональности. В обществе парализованы демократические рациональные ценности и нормы регуляции перехода к рациональному рынку и гражданскому обществу. Социализма как общественной системы хотя и нет, но в переходном обществе еще сильны традиционалистские ценности и соответствующая им трудовая этика. Характер труда и собственности как в промышленности, так и в сельском хозяйстве и сегодня подрывают рациональные стимулы к трудовой деятельности. В умах людей устойчиво держатся когда-то унифицированные, усредненные и строго регламентированные стандарты и нормы личных потребностей. Исключение, может быть, составляет определенная часть людей творческого интеллектуального труда, в первую очередь–научного, где высокий профессионализм и успех изначально были условием их нормальной деятельности, а также те предприниматели, фермеры, для которых продуктивный труд, профессионализм и успех составляют основу их выживания. Элементы рациональной трудовой этики, пусть пока слабые и деформированные, есть в России, их можно обнаружить и в духовной жизни, и в культурных традициях общества. Даже православие, его некоторые постулаты (уважительное отношение к труду, к земле и другое) могли бы стимулировать формирование новых ценностей и новой трудовой этики. Россия не обречена фатально стать полем господства духа традиционализма.

5. Особенности становления российского капитализма и правящая элита

Возникает вопрос: почему именно традиционалистский капитал захватил в обществе командные рычаги экономики, сумел подчинить интересам иррациональной наживы всю хозяйственную жизнь? В чем тайна такого стремительного и, казалось бы, внезапного его выхода на арену? Это связано с характером его генезиса. В недрах “реального социализма”где-то в начале 60-х годов рождается социальный феномен, ставший хорошо известным уже в 70-е года на стадии“зрелого социализма” под названием “теневой экономики”. Это не просто криминально-спекулятивные круги, подпольный бизнес (наркобизнес, контрабанда и т. д. ), которые в той или иной степени и форме существовали все годы Советской власти. “Теневая экономика” –это сложный симбиоз нелегальных форм бизнеса, криминальных структур и легальных партийно-номенклатурных структур, включающий в себя и организованную преступность. “Теневая экономика”возникла не сама по себе, автономно, а как потребность части партийно-государственной номенклатуры в нелегальном обогащении. Этот симбиоз, который можно было бы назвать “номенклатурно-теневой экономикой”, и стал растущей “клеточкой”нового социального организма. Она росла и укреплялась за счет таких предпосылок, как общенародная и колхозно-кооперативная собственность, крайне централизованная плановая экономика с ее различными дефицитами, с командными и административными рычагами, ее аппаратом власти и традиционалистским чиновничеством. Коррупция и полная деградация верхних эшелонов власти, рост и укрепление организованной преступности и т. д. составляли идиллическую картину возмужания, пока еще в рамках“зрелого социализма”, нового организма, кризиса и упадка режима. Обладатели больших состояний – не только “цеховики”, дельцы “теневой экономики”, главари организованной преступности, но и верхи правящей номенклатуры оказались стесненными рамками существующего строя. Им нужна была легализация, полнокровное использование накопленных средств в качестве капитала. И в этом аспекте переход к политике“перестройки” “сверху” стал исторически неизбежным, а неудачи на пути реформирования, “улучшения” социализма – предопределенными. “Августовская революция”1991 года ознаменовала становление новой общественной системы, а с начала 1992 года в рамках нового государства и нового общества происходит движение системы к целостности–политической, социальной, экономической, духовной и т. д. Теперь все процессы во всех указанных сферах подчинены интересам консолидации и развития этой системы. Этим же интересам шаг за шагом подчиняются новые демократические институты, пресса и т. д. Кризис общества вступает в новую стадию, к старым нерешенным проблемам и противоречиям прибавляются новые, обусловленные новыми экономическими и социальными отношениями, вторжением в общество совершенно иных ценностей и норм, психологически и нравственно неприемлемых для подавляющего большинства народа.

Ключевое значение в этих условиях приобретает политическая элита вообще и правящая в особенности. Она формирует политику, направление возможной эволюции страны. Но она, как отмечают аналитики, прямо или косвенно связана с криминальностью. В. В. Лунеев в статье“Криминогенная обстановка в России и формирование новой политической элиты” отмечает, что криминальность самой большой и значимой группы элиты –бывших партийных, государственных и хозяйственных руководителей _ проявилась в массовых посягательствах на государственную собственность, коррупции, в связях с организованной преступностью. Все более важную роль играют те группы политической элиты, которые вышли из торгово-финансовых групп. Это прежде всего представители, а также дети и родственники бывшей номенклатуры. Есть, наконец, очень большая и влиятельная группа, которая владеет чисто криминальным капиталом (рэкет, наркобизнес, проституция, торговля оружием и т. д. ) и также формирует политическую и правящую элиты.

Сердцевиной правящей элиты является бывшая номенклатура, которая сегодня формируется и как экономически господствующий класс. Именно здесь идет формирование собственности, которая уже известна под названием“номенклатурной”. Особенно притягательны для хозяйственной и бывшей партийной номенклатуры те сырьевые ресурсы (нефть, газ, алмазы, золото и т. д. ), которые имеют сбыт на мировом рынке. Вместе с правящей элитой идет формирование мощного компродорского бизнеса.

В России сегодня есть политики и политические группы, которые противостоят этим тенденциям, но они еще слабы и не могут серьезно воздействовать на реальную политику. Общественный протест также серьезно не влияет на решения и действия правящих групп. “Тайна” природы корпоративно закрытых правящих групп элиты и определяет “тайну”беспомощности власти в борьбе с организованной преступностью, криминальностью в стране.

    6. Характер формирующегося в России общественного строя

В России сегодня сложилась общественная система, в которой капитал, выполняя системообразующие функции, уже успел создать необходимые элементы ее структуры. Внедряя рыночные отношения во все сферы он пока сохранил некоторые экономические формы прежней тоталитарной системы, прежде всего в сельском хозяйстве, оборонной промышленности. В этом прямо заинтересована влиятельнейшая часть новой элиты как основы собственного финансово-экономического могущества. К тому же ранее эти формы собственности только декларативно принадлежали народу, коллективам, а фактически служили номенклатуре. Все существующие формы и виды хозяйства уже интегрированы в новую систему, служат интересам сохранения и роста капитала.

Поэтому никак нельзя согласиться с мнением А. П. Бутенко, который характеризует современный общественный строй России как помесь остатков коммунистического тоталитаризма и его мобилизационной экономики с сегодняшними спекулятивно-мафиозными зачатками капитализма. А. П. Бутенко как раз не учитывает, что эти остатки уже несут новые начала и качества, выполняют новую функциональную роль в новой системе. Для него капиталистические элементы все еще“зачатки”, а “остатки” коммунистического тоталитаризма представлены такими “существенными основами”, как “колхозно-совхозный строй”, “мощнейший военно-промышленный комплекс”. Такое определение с некоторыми оговорками можно было бы принять как характеристику общественного строя России периода“перестройки”, но не общества середины 90-х годов. Общественный строй современной России, как переходного общества, характеризуется становлением экономического господства торгово-финансового капитала и традиционалистских, авантюрных форм капиталистической деятельности.

Главное противоречие переходного общества определяется борьбой двух тенденций, двух типовых рыночных отношений и капиталистической деятельности: традиционалистской и современной, буржуазно-рациональной. Основная борьба общественно-политических сил поэтому идет не по линии капитализм–социализм (хотя есть и такие отдельные группы населения, твердые сторонники того или другого), а по линии борьбы за установление цивилизованных форм капиталистической деятельности, гражданского общества с широкими и реальными демократическими правами людей, за обуздание организованной преступности, эффективную защиту социальных и экономических прав граждан.