Психологическая сущность криминальной мотивации
МИНИСТЕРСТВО
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Рязанский
институт права и экономики. Вологодский филиал.
КОНТРОЛЬНАЯ
РАБОТА
по курсу:
Профессиональная
психология и педагогика в
деятельности ОВД”
по теме: Психологическая сущность криминальной
мотивации
слушателя отделения заочного обучения
4 курса 1 учебной группы
старшего лейтенанта юстиции Бодрикова Виктора Павловича
г. Вологда 1999
СОДЕРЖАНИЕ 1. ВВЕДЕНИЕ 3 2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ КРИМИНАЛЬНОЙ МОТИВАЦИИ 3 3. ЭМПИРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ 14 4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ 30 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 31
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ
СУЩНОСТЬ КРИМИНАЛЬНОЙ МОТИВАЦИИ
Введение
Психологический анализ формирования преступного поведения предполагает раскрытие происхождения
преступного поведения, формирование составляющих его сторон. Здесь на передний
план выдвигаются вопросы: почему совершается преступление, что привело человека
к преступлению, каково то внутреннее психическое содержание, которое внешне
проявилось в преступном действии?
Ответы
на эти вопросы не могут быть простыми и однозначными.
Каждое
преступление — явление крайне идивидуальное и
многофакторное. Для теоретического охвата генезиса преступного поведения необходимо
осуществить анализ наиболее аспространенных типов
преступного поведения.
Преступления
могут быть умышленные и неумышленные, длительно
подготавливаемые и совершенные спонтанно, импульсивно, закономерными
для данной личности и случайными. Они могут совершаться в сфере экономических
отношений, в социально-бытовой сфере и в сфере общегражданских и служебных
обязанностей.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ
АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ КРИМИНАЛЬНОЙ МОТИВАЦИИ
Понять
любое поведение человека, в том числе и преступное, невозможно без глубокого
проникновения в его психологию, без знания
психологических механизмов и мотивов социально-психологических явлений и
процессов.
Почему
преступление совершено данным человеком, почему этим человеком совершено именно
это преступление? Чтобы ответить на эти вопросы, требуется выяснение системы
качеств личности, побудивших ее на совершение
преступления.
В основе
преступного поведения лежат те или иные мотивы. Юристы
считают, что преступления совершаются главным образом
из корысти, мести, ревности, хулиганских, сексуальных побуждений. Какие же глубинные психологические
факторы отражают эти мотивы. В чем их
субъективный смысл?
В
мотивах конкретизируются потребности, которые и определяют
направленность мотивов. У одного человека не может быть
бесчисленного количества потребностей, но богатство мотивационной сферы проявляется
в их разнообразии и взаимодополняемости. Взаимодействуя между собой, они
усиливают или ослабляют друг друга, вступают во взаимные противоречия,
результатом чего может явиться аморальное и даже преступное поведение.
Отдельные
поступки, а тем более поведение человека в
целом, в том числе и преступное, в основном направляется не одним, а несколькими
мотивами, находящимися друг с другом в сложных иерархических отношениях. Среди
них имеются ведущие, которые и стимулируют поведение, придают ему личностный
смысл. Так, в большинстве случаев в основе хищений лежат не только корыстные
мотивы, но и мотивы самоутверждения личности в глазах престижной (референтной)
группы.
Кроме
того, как установлено исследованиями, именно ведущие мотивы носят неосознаваемый
характер. По этой причине преступники во многих случаях не могут вразумительно
объяснить, почему они совершили данное преступление.
Обобщая
результаты исследований последних лет, можно выделить следующие мотивы
антисоциальной деятельности: мотивы самоутверждения (статусные), защитные,
замещающие, игровые мотивы, мотивы самооправдания.
Мотивы самоутверждения
Потребность
в самоутверждении — важнейшая потребность, стимулирующая широчайший спектр
человеческого поведения. Она проявляется в стремлении человека утвердить себя
на социальном, социально-психологическом и индивидуальном уровнях.
Утверждение
личности на социальном уровне означает стремление к завоеванию социального
статуса, т.е. к достижению определенного
социально-ролевого положения, связанного с признанием
личности в сфере профессиональной или общественной деятельности. Утверждение
на социальном уровне обычно связано с завоеванием
престижа и авторитета, успешной карьерой, обеспечением материальных
благ.
Утверждение
на социально-психологическом уровне связано со стремлением завоевать личный
статус, т.е. добиться признания со стороны личностно
значимого ближайшего окружения на групповом уровне — семьи, референтной группы
(друзей, приятелей, сверстников, коллег
по работе и т. д.). Но это может быть и группа,
с которой человек не контактирует, но в которую стремится попасть, стать ее членом. В таких случаях
преступление выступает в качестве способа его проникновения в подобную группу, достижения признания. Наиболее характерно это для
подростков, молодых людей.
Утверждение
личности на индивидуальном уровне (самоутверждение)
связано с желанием достичь высокой оценки и самооценки,
повысить самоуважение и уровень собственного достоинства. Достигается это путем
совершения таких поступков, которые, по мнению человека, способствуют
преодолению каких-либо психологических изъянов, слабостей и в то же время
демонстрируют сильные стороны личности.
Чаще
всего подобное самоутверждение происходит бессознательно. Оно характерно,
например, для расхитителей так называемого
престижного типа, которые стремятся достичь определенного социального статуса
или же сохранить его любым путем, в том числе и преступным. Недостижение его,
а тем более его утрата означает для них
жизненную катастрофу.
"Из
названных уровней утверждения" личности именно самоутверждение, по всей вероятности, имеет первостепенное значение, стимулируя жажду признания на социальном и
социально-психологическом уровнях.
Самоутверждаясь, человек чувствует себя все более независимым, раздвигает
психологические рамки своего бытия, сам становится источником изменений в
окружающем мире, делая его более безопасным для себя. Это дает ему возможность показаться в должном свете и в глазах ценимой им
группы, и в глазах общества. Эти признания, взаимно дополняя друг друга, обеспечивают
индивиду внутренний психологический комфорт и ощущение безопасности"[1].
Среди
взяточников и расхитителей встречаются лица, стремящиеся к утверждению и на
социальном, и на социально-психологическом, и на индивидуальном уровнях. Среди
воров, грабителей, разбойников, мошенников чаще обнаруживаются те, которые утверждаются
на втором и третьем уровнях.
Нередко
совершение корыстного преступления обеспечивает лицу решение каких-либо
внутренних проблем, помимо статусных. Обладание материальными благами придает
человеку уверенность, снижает беспокойство по поводу своей социальной
определенности, устраняет, чаще временно, чувство зависти, собственной неполноценности.
Самоутверждение
распространенный ведущий мотив при совершении
изнасилований. Изнасилование — не только удовлетворение
сексуальной потребности, не только проявление
частнособственнической психологии и
примитивного отношения к женщине, не только неуважение к ней, к ее чести и
достоинству, но прежде всего утверждение своей
личности таким уродливым и общественно
опасным способом.
Субъективные
причины изнасилований связаны в первую очередь
с особенностями самовосприятия преступника, с его ощущением,
часто на подсознательном уровне, собственной неполноценности,
ущербности как мужчины. Часто такое ощущение, переживание
принимает жестко фиксированный характер, человек как бы
приковывается к объекту фрустрации, от
которого он зависим (женщина вообще). Стремление избавиться от этой
зависимости и в то же время самоутвердиться в мужской роли может толкнуть такое
лицо на совершение изнасилования.
Особый
интерес в связи с этим представляет опасная категория насильников, внезапно
нападающих на незнакомых женщин и старающихся силой преодолеть их
сопротивление. Поведение таких преступников схоже с действиями охотника,
поджидающего или выслеживающего добычу. В большинстве своем такие "охотники"
положительно характеризуются в быту и на работе, они заботливы в семье, но по
отношению к другим женщинам испытывают резко отрицательные эмоции.
Как
отмечают ученые, "подобные насильники занимают по отношению к женщине
подчиненную, пассивную позицию, женщина доминирует над мужчиной и направляет
его. Как правило, у них нарушена аутоидентификация с мужской ролью при мощном напряжении
сексуальной потребности, фиксации на половых отношениях, сводящихся лишь к
половым актам вне нравственно-психологической близости. Установлено также, что
подобные лица имели в детстве властную, доминирующую мать и безвольного,
подчиненного отца. Создавая собственную семью, они психологически воссоздавали
свою раннесемейную ситуацию, образно говоря,
занимали место отца и выбирали в качестве жены женщину, похожую по своим
психологическим чертам и поведению на мать"[2].
"Охотники"
зависимы не только от матери и жены, но и от женщин вообще, поскольку отношения
с ними подсознательно строят на материнско-детской
базе. Поэтому в качестве мотивов изнасилования у "охотников"
выступают, с одной стороны, стремление уничтожить психологическое
доминирование женщин вообще, а не конкретных лиц, а с другой стороны — желание
добиться в акте сексуального насилия идентификации с мужской половой ролью,
самоутвердиться, обрести личностно-эмоциональную
автономию. Однако добиться окончательного освобождения от психологической зависимости
от женщин путем однократной попытки насилия не удается. Именно по этой причине
лицо продолжает совершать неожиданные и яростные нападения на женщин, иногда
по нескольку десятков раз.
Считается
также, что стремление избавиться от
психологического диктата женщины, "навязанного" в детстве матерью,
лежит в основе многих случаев изнасилования женщин
старческого возраста. Что касается наиболее опасных преступных проявлений —
серийных сексуальных убийств, то, по мнению исследователей, в их основе лежат
следующие мотивы:
1)
сексуальные посягательства на женщин, сопровождаемые проявлениями особой
жестокости, обусловливаются не столько сексуальными потребностями
преступников, сколько необходимостью избавиться от
психологической зависимости от женщины как символа, абстрактного образа,
обладающего большой силой;
2)
социальное или биологическое отвергание
(действительное или мнимое) женщиной порождает у лица страх потерять свой социальный и биологический статус, место в жизни.
Насилуя и убивая потерпевшую, т. е. полностью
господствуя над ней, преступник в собственных глазах предстает сильной
личностью. Таким образом здесь проявляется мотив самоутверждения;
3)
нападения на подростков и особенно на детей нередко детерминируются
бессознательными мотивами, когда имеют место снятие и вымещение тяжких психотравмирующих переживаний детства, связанных с
эмоциональным неприятием родителями, с унижениями по их вине. В таких случаях
ребенок или подросток, ставший жертвой, также выступает в качестве символа
тяжелого детства: преступник уничтожает этот символ, пытаясь таким образом
освободиться от постоянных мучительных переживаний. В данном случае
проявляется мотив вымещения;
4)
сексуальные нападения на детей и подростков, сопряженные с их убийством, могут
порождаться неспособностью преступника устанавливать нормальные половые
контакты со взрослыми женщинами либо тем, что такие контакты не дают желаемого
удовлетворения в силу различных половозрастных дефектов;
5)
получение сексуального удовлетворения и даже оргазма при виде мучений и агонии
жертвы. Это — сугубо садистская мотивация[3].
К
сказанному следует добавить, что ведущим мотивом ряда серийных убийств, в том
числе и сексуальных, является некрофилия — неодолимое влечение к смерти,
уничтожению всего живого, наиболее ярким
представителем которого был Чикатило.
Далеко
не каждый убийца может быть отнесен к некрофильским
личностям. Среди убийц немало таких, кто совершил преступление в состоянии
сильного переживания, из мести, ревности
или ненависти
к другому человеку, под давлением группы или иных тяжелых
обстоятельств своей жизни и при этом может сожалеть о случившемся. "Некрофил же, — отмечает Ю. М. Антонян, — это человек, который все проблемы склонен
решать только путем насилия и разрушения, которому доставляет наслаждение
мучить И заставлять страдать, одним словом, тот, который не может существовать,
не превращая живое в неживое"[4].
Защитная мотивация
Исследования
показывают, что значительное число убийств смеет субъективный, как правило,
неосознаваемый, смысл защиты от внешней
угрозы, которой в действительности может и не быть. В данном случае страх перед
вероятной агрессией обычно стимулирует совершение упреждающих агрессивных
действий.
Ю. М.
Антонян приводит следующий пример. О., еще
будучи подростком, часто совершал хулиганские действия и избивал своих
сверстников, если ему казалось, что они хоть как-то ему угрожают. Был постоянно готов к отпору и для этого всегда носил
с собой нож. Уже после службы в армии ударил на работе кулаком мастера, который
якобы оскорбил его. В другой раз он, подойдя к группе мужчин, ударил одного из
них ножом сзади (но лишь порезал костюм) — ему показалось, что они говорили о
нем плохо. Через год, увидев у входа в клуб группу подростков, подошел к ним и
ударил парня ножом в сердце, от чего тот на месте скончался. О. объяснил свои
действия следующим образом: "Он меня обругал, а я ни от кого не потерплю
такого". Интересно, что О., по его же
словам, убил не того, кто его оскорбил, а другого, рядом с ним стоявшего. Это говорит
о том, что ему важно было реализовать свою готовность к нападению, а
оскорбления были лишь поводом для вымещения защитной агрессивности[5].
Нередко
защитной мотивацией вызывается изнасилование и последующее убийство жертвы, это
имеет место в тех случаях, когда поведение женщины, реальное или мнимое,
воспринимается преступником как унижающее его мужское достоинство или угрожающее
его самовосприятию и оценке себя в мужской роли. К примеру, женщина вступает в
сексуальную игру с мужчиной, отводя ему в ней
пассивную роль. Женщина готова вести любовную игру только до определенного
предела. Мужчина же об этом не знает. Но как
только нужный ей предел любовной игры достигается, женщина становится жестокой
и неумолимой. Таким своим неожиданно препятствующим поведением она вызывает у
мужчины состояние фрустрации. И дело здесь не
только в том, что он испытывает сильное
сексуальное возбуждение, требующее удовлетворения. Категорический отказ от
сексуального сближения воспринимается мужчиной как тяжкое унижение его достоинства,
удар по его самооценке, самолюбию, что
вызывает у него взрыв ярости.
Мотивы замещения
Нередки
случаи совершения насильственных преступлений по механизму
замещающих действий. Суть этих действий состоит в том, что если первоначальная
цель становится по каким-либо причинам недостижимой, то лицо стремится
заменить ее другой - доступной. Благодаря
"замещающим" действиям происходит разрядка (снятие)
нервно-психического напряжения в состоянии фрустрации.
"Замещение"
действий, т.е. смещение в объекте нападения, может
происходить разными путями. Во-первых, путем "генерализации"
или "растекания" поведения, когда насильственные побуждения направлены
не только против лиц, являющихся источником
фрустрации, но и против их родственников, знакомых и т. д. В этих случаях лицо, поссорившись с одним
человеком, адресует свою агрессию близким или друзьям этого человека.
Во-вторых, путем эмоционального переноса. Например, подросток, ненавидящий своего отчима, портит его вещи.
В-третьих, агрессия при "замещающих" действиях направляется против
неодушевленных предметов или посторонних лиц, подвернувшихся под руку. Это так
называемая респондентная агрессия, наиболее
опасная, поскольку ее объектом часто выступают беззащитные люди. В-четвертых,
разновидностью "замещающих" действий является
"автоагрессия", т.е. обращение агрессии на самого себя. Не имея
возможности "выплеснуть" свою
враждебность вовне, человек начинает распекать себя и нередко причиняет себе
различные повреждения.
Игровые мотивы
К числу
основных мотивов преступного поведения относится игровой. Этот тип мотивации
достаточно распространен среди воров, расхитителей, особенно мошенников, реже
среди других категорий преступников. К представителям преступников-" игроков" принадлежат те, кто совершает
преступления не только, а во многих случаях и не столько ради материальной
выгоды, сколько ради игры, доставляющей острые ощущения.
В романе
"Колеса" Артур Хейли изображает
некую Эрику, мелкую воровку, материально
обеспеченную, психически нормальную. Зайдя в парфюмерный отдел магазина, она
увидела на прилавке оставленную продавщицей коробку духов. "В мозгу Эрики вопреки здравому смыслу вдруг возникла
совершенно невероятная мысль: "А ведь "Норелл"
мои духи. Почему бы мне их не взять?"
Она
мгновение колебалась, потрясенная этим внезапно возникшим желанием. И тут
какая-то неведомая сила приказала ей: "Действуй! Не теряй времени зря! Не
упусти момент!". И тогда спокойно, не
спеша, словно подчиняясь магнитному притяжению, Эрика
перешла от прилавка с косметикой к прилавку с духами.
Размеренно-точным движением руки она взяла коробку, открыла свою сумку и
опустила ее туда. Замок щелкнул и закрылся. Этот щелчок
прозвучал для
нее пушечным выстрелом. Она стояла вся
дрожа, в тревожном ожидании, боясь пошевелиться; ей казалось, что вот сейчас
чья-то рука опустится на ее плечо и обличающий голос воскликнет: "Воровка!".
Но
ничего этого не произошло. Все еще дрожа и чувствуя, как громко стучит сердце,
Эрика спрашивала себя: Зачем? Для чего она это сделала? Ведь у нее в сумочке
полно денег, есть чековая книжка...
Она села
в машину, и тотчас возникла та же мысль: что все-таки толкнуло ее на этот шаг?
Мысль
мелькнула и исчезла под напором внезапно нахлынувшего радостного возбуждения:
ей давно уже не было так хорошо"[6].
Игровые мотивы часто встречаются в преступных действиях воров-карманников
и нередко тех, кто совершает кражи из квартир, магазинов и других помещений.
Указанные мотивы ярко проявляются в мошенничестве, где осуществляется
интеллектуальное противоборство, состязание в ловкости, сообразительности,
умении максимально использовать благоприятные обстоятельства и быстро
принимать решения. Карточные шулера ведут как бы двойную игру — и по правилам,
и обманывая, получая тем самым максимальные переживания от риска.
Специально
изучая преступников - "игроков", исследователи выделили среди них два типа
личности и соответственно два типа подобной мотивации: игровой активный и
игровой демонстративный[7].
Представители
первого типа отличаются способностью к длительной активности и импульсивностью.
Они испытывают постоянное влечение к острым ощущениям, что толкает их на поиск
возбуждающих рискованных ситуаций. Типичные экстраверты, они нуждаются во
внешней стимуляции, чрезвычайно общительны, контактны. Пускаясь на самые
отчаянные авантюры, не испытывают страха перед возможным разоблачением и не
думают о последствиях. "Играя" с
законом и соучастниками, они рискуют свободой и угрозой расправы со стороны
сообщников, поскольку основным мотивом их поведения является получение острых
ощущений.
Лица второго
типа характеризуются стремлением произвести сильное впечатление на окружающих,
занять лидирующее положение в преступной группе. Обладая артистическими
способностями, пластичным поведением, они легко приспосабливаются к изменяющейся
ситуации, что помогает им совершать преступления.
Мотивы самооправдания
Одним из
универсальных мотивов преступного поведения в подавляющем
большинстве случаев является мотив самооправдания:
отрицание вины и, как следствие, отсутствие раскаяния за содеянное. Искреннее
осуждение своих действий встречается довольно редко, но и при этом вслед за
признанием обычно следуют рассуждения, направленные на то, чтобы свести вину к
минимуму.
Возникает
вопрос: за счет каких психологических механизмов происходит снятие с себя
ответственности за содеянное? Здесь действуют механизмы психологической
самозащиты, которые снижают, нейтрализуют или совсем снимают барьеры
нравственно-правового контроля при нарушении уголовно-правовых
запретов. Именно на этой основе происходит самооправдание и внутреннее высвобождение от ответственности за совершаемое и совершенное преступление.
Проведенное
под руководством А.Р. Ратинова в 70-х годах изучение
личности преступника показало исключительную важность защитных механизмов,
которые подготавливают и побуждают к преступному поведению, а затем
ретроспективно оправдывают его.
"Подвергшись
негативным санкциям или опасаясь их, личность избирает путь устранения
неблагоприятных последствий своего поведения, идущего вразрез с общепринятой
нормой, нейтрализуя социально-правовой контроль посредством включения защитных
механизмов"[8].
К числу
последних относятся перцептивная защита, отрицание, вытеснение,
рационализация, проекция и др.
Обобщенно
мотивы самооправдания преступного поведения проявляются в:
1) искаженном
представлении о криминальной ситуации, в которой избирательно преувеличивается
значение одних элементов и преуменьшается роль других, в результате чего
возникает иллюзия необязательности применения уголовного наказания;
2)
исключении ответственности за возникновение криминальной ситуации, которая
понимается как роковое стечение обстоятельств;
3)
изображении себя жертвой принуждения, вероломства, коварства и обмана других
лиц либо собственных ошибок и заблуждений, которые и привели к противоправным
действиям;
4)
убеждении в формальности нарушаемых норм, обыденности
подобных действий, в силу чего они расцениваются как допустимые;
5)
отрицании жертвы преступления и предмета преступного посягательства и тем самым
игнорировании вредных последствий и общественной опасности деяния;
6)
умалении и приукрашивании своей роли в совершенном преступлении;
7)
облагораживании истинных мотивов своих действий, в результате чего они
представляются извинительными и даже правомерными (защита справедливости и т. д.);
8)
рассмотрении себя в качестве жертвы ненормальных условий
жизни, среды, которые как бы неизбежно толкнули на совершение преступления;
9)
гипертрофии собственных личностных качеств в утверждении своей
исключительности, ставящей лицо, по его мнению, выше закона[9].
ЭМПИРИЧЕСКИЙ
АСПЕКТ
Под
психологическими особенностями личности понимают относительно стабильную
совокупность индивидуальных качеств, определяющих типичные формы поведения.
Полученные
за последние два десятилетия результаты эмпирического изучения личности
преступников в сравнении с законопослушными гражданами свидетельствуют о
наличии некоторых отличительных черт в структуре личности.
Заслуживает
внимания исследование ценностно-нормативной системы, проведенное А. Р. Ратиновым и его сотрудниками, которое выявило
существенные различия между преступниками и законопослушными
гражданами в уровне развития правосознания, в отношении к различным правовым
институтам общества.
Так,
максимальная солидарность с уголовным законом и практикой его применения
выражена у законопослушных граждан и в значительно меньшей степени у
преступников, хотя правовая осведомленность у
них примерно одинакова, а отчасти (знание статей Уголовного кодекса) имеет и
обратную зависимость.
Степень
усвоения правовых ценностей и норм в качестве "своих" у преступников
значительно ниже, чем у законопослушных граждан. Основным побуждением,
удерживающим преступников от дальнейших противоправных действий, является
боязнь нежелательных последствий, а не согласие с установленными нормами и
правилами их соблюдения, как это характерно для законопослушных граждан.
Выявлены
существенные различия в оценочном отношении к правоохранительным органам и их
деятельности у обследованных групп. Преступники оценивают карательную практику
как чрезмерно суровую, особенно по тем видам преступлений, за которые сами
осуждены, относятся к органам правосудия настороженно, недоверчиво, что не
свойственно для подавляющего большинства законопослушных граждан. Наиболее
скептически к правоохранительным органам относятся корыстные преступники,
наиболее отрицательно и враждебно — корыстно-насильственные[10].
Изучения
специфики ценностно-нормативной системы личности преступника все же
недостаточно для раскрытия его психологической сущности и соответственно выявления
причин преступного поведения. Вот почему значительным вкладом в развитие криминальной
психологии является предпринятая под руководством Ю.М.
Антоняна попытка исследования психологических
особенностей (черт) преступников и их отдельных категорий[11]. Была изучена
группа лиц, совершивших общеуголовные преступления,
т.е. убийства, изнасилования, хулиганства,
кражи, грабежи, разбои, хищения имущества, а также нанесших тяжкие телесные
повреждения. Контрольную группу составили законопослушные граждане. Отобранные
группы изучались с помощью методики многостороннего исследования личности (ММИЛ), которая представляет собой адаптированный
вариант Миннесотского многофакторного личностного опросника (MMPI).
Установлено,
что преступники от непреступников на статистическом уровне отличаются весьма
существенными психологическими особенностями, которые и обусловливают их
противоправное поведение. "Иными словами, — отмечает Ю.М. Антонян, — понятие
личности преступника может быть наполнено этим психологическим содержанием.
Поскольку же указанные психологические черты участвуют в формировании
нравственного облика личности, есть основания утверждать, что преступники от непреступников в целом отличаются нравственно-правовой
спецификой"[12].
Особый
интерес, в том числе для правоведов, криминологов, криминалистов и психологов,
представляют психологические характеристики 107 лиц, каждый из которых
совершил несколько умышленных убийств, а теперь отбывает пожизненное наказание
в колонии особого режима в Вологодской области.
Кто они?
Лишь трое из них моложе 25 лет, 101 человек в возрасте от 26 до 55 лет, трое в
возрасте от 56 до 60 лет, старше 60 нет ни одного.
Впервые
отбывают уголовное наказание 30 человек, во второй раз — 25 человек, в третий
раз — 22, четвертый — 20, пятый — 11, шестой — 8, седьмой — ни одного, восьмой
1. Таким образом, подавляющее большинство не впервые совершает преступление,
а 62 человека привлекались к уголовной ответственности не менее трех раз. 23
преступника признаны судом особо опасными рецидивистами, на одного осужденного
приходится” в среднем 2—3 трупа. Из 107 человек лишь двое были приговорены к
смертной казни не за убийства, а за бандитизм, лишь 13 — "только" за
убийство с особой жестокостью и несколько человек — за убийство в совокупности с изнасилованиями, кражами,
хулиганством и другими опасными преступлениями. Большая группа была осуждена
сразу по пяти, шести, семи и восьми
статьям Уголовного кодекса.
Усредненный
психологический портрет указанных лиц выглядит следующим образом: возраст
35—37 лет, ранее один-два раза судимый, в том числе за насильственное
преступление, склонность к злоупотреблению алкоголем, к импульсивным
проявлениям агрессивности и конфликтности,
осужден за умышленное убийство, часто с особой жестокостью. По характеру замкнут,
аутичен (погружен в себя), пессимистичен,
испытывает трудности в общении и адаптации, чувство вины завышено,
чувствителен, раздражителен, склонен к аффективным реакциям, мнителен,
тревожен, замкнут на чувственном восприятии реальности, с пониженным, часто подавленным
фоном настроения. Общая агрессивность в целом снижена,
но с врожденной склонностью к словесной агрессии, уровень эротизма завышен, уровень интеллекта ниже среднего,
мыслительная деятельность снижена, логическое мышление часто блокируется
аффективными переживаниями. Обнаруживается робость, неуверенность в себе,
заниженная самооценка сочетается с переоценки
личных страданий с целью избежать или уменьшить ответственность за содеянное.
Склонен
пренебрегать нравственно-правовыми нормами, ориентирован в первую очередь на
получение личной выгоды. Внутренне недисциплинирован, поведение часто мотивируется случайными
влечениями, индивидуалист, пренебрегает коллективными интересами. Уровень
самоконтроля снижен, стремится приспособиться к условиям особо строгого
лишения свободы. Необходимость постоянного сдерживания и самоконтроля часто
вызывает тревожные, невротические реакции[13].
Психологическое
обследование, проведенное штатным психологом колонии В.В. Поповым, показало,
что почти для всех осужденных характерно наличие тяжелых психотравм, вызванных
совершенным преступлением, арестом, вынесением смертного приговора, ожиданием
того, будет расстрел приведен в исполнение или нет; длительным, в отдельных
случаях даже до пяти лет, нахождением в камере смертников.
Наиболее
тяжелые переживания отбывающих пожизненное наказание вызывают следующие
обстоятельства:
чувство вины перед потерпевшими и их родными — 32,8%;
чувство вины перед собой и своими родными — 37,2%;
отсутствие общения с родственниками, разрыв отношений с
ними — 56.3%;
утрата свободы — 46,9%;
переживание личной несостоятельности, невозможности
что-либо изменить в своем положении — 42,2%;
ограничение общения с другими осужденными — 17,2%;
отсутствие перспектив
освобождения — 59,4%;
изменение привычного образа жизни, однообразие жизни в
колонии — 43,8%.
Результаты
исследования позволяют дать психологический портрет обследованных преступников
и выделить характерные для них личностные черты.
Прежде
всего преступников отличает плохая социальная приспособленность, общая
неудовлетворенность своим положением в обществе. У них выражена такая черта,
как импульсивность, которая проявляется в сниженном самоконтроле своего
поведения, необдуманных поступках, эмоциональной незрелости, инфантилизме.
Нравственно-правовые
нормы не оказывают на их поведение существенного влияния. Такие люди обычно или
не понимают, чего от них требует общество, или понимают, но не желают эти
требования выполнять. Поскольку у таких лиц нарушен или деформирован нормативный
контроль, они оценивают социальную ситуацию не с позиций нравственно-правовых
требований, а исходя из личных переживаний, обид, желаний. Словом, они
характеризуются стойким нарушением социальной адаптации.
Им
свойственны также нарушения в сфере общения: неспособность устанавливать
контакты с окружающими, неумение встать на точку зрения другого, посмотреть на себя со стороны. Это в свою очередь
снижает возможность адекватной ориентации, продуцирует возникновение
аффективно насыщенных идей, связанных с представлением о враждебности со
стороны окружающих людей и общества в целом. Все вместе взятое формирует такие
черты, как погруженность в себя, замкнутость, отгороженность, с одной стороны,
и агрессивность, подозрительность — с другой. В результате правильная оценка
ситуации еще более затрудняется, поскольку поведением управляют аффективные
установки, а поступки окружающих рассматриваются как опасные, угрожающие
личности, что приводит к противоправным способам выхода из сложившейся ситуации[14].
Рассмотренные
психологические черты присущи различным категориям преступников не в равной
мере. Наиболее своеобразны среди них расхитители.
В
отличие от других преступников расхитители являются более адаптированными, т. е. более приспособленными к различным социальным
ситуациям и их изменениям. Они лучше ориентируются в социальных нормах и
требованиях, более сдержанны, могут хорошо контролировать свое поведение. Они
также более общительны, и, как правило, не
испытывают трудностей в установлении социальных контактов, для многих
свойственны статусные потребности — стремление к лидерству, к признанию. Они
отличаются наименьшей психической напряженностью, относительно высоким уровнем интериоризации социальных норм.
Корыстно-насильственные
преступники образуют однородную группу с выраженными психологическими чертами, им свойственны импульсивность
поведения, пренебрежение к социальным нормам, агрессивность. Они отличаются
наиболее низким интеллектуальным и волевым контролем. Для них характерна
повышенная враждебность к окружению, а их преступные поступки выступают как
постоянная линия поведения. Они с трудом усваивают нравственно-правовые нормы.
Инфантильные черты, проявляющиеся в тенденции к непосредственному
удовлетворению возникающих желаний и потребностей, сочетаются с нарушением
общей нормативной регуляции поведения, неуправляемостью и внезапностью
поступков. Они отличаются также значительной отчужденностью от социальной
среды, в связи с чем у них снижается возможность адекватной оценки ситуации,
общей ригидностью и стойкостью аффекта.
Воры сходны
с корыстно-насильственными преступниками, но их психологические особенности
имеют значительно меньшую степень выраженности. Они более социально
адаптированы, менее импульсивны, обладают меньшей ригидностью и стойкостью аффекта.
Воры обладают наиболее гибким поведением и отличаются сравнительно низким уровнем
тревоги. Они наиболее общительны, с хорошо развитыми навыками общения и в
большей степени стремятся к установлению межличностных контактов. Их
агрессивность значительно ниже, и они в большей степени могут контролировать свое поведение.
Для них менее характерно самообвинение за ранее совершенные асоциальные
действия.
Психологический
профиль насильников характеризуется такими чертами, как склонность к
доминированию и преодолению препятствий. У них
самая низкая чувствительность в межличностных
контактах (черствость), и в наименьшей степени выражены склонность к
самоанализу и способность поставить себя на место другого.
Интеллектуальный контроль поведения такой же низкий, как и у корыстно-насильственных преступников. Для
них характерна нарочитая демонстрация мужской
модели поведения, о чем
свидетельствует и характер совершенного ими преступления (изнасилование), в котором сексуальные мотивы
выражены в меньшей степени, а в большей —
утверждение себя в мужской роли. Им присущи
также импульсивность, ригидность, социальная отчужденность, нарушение адаптации.
В
значительной степени черты, присущие всем преступникам, выражены у убийц. Вместе с тем у них имеются
выраженные однородные личностные свойства.
Убийцы —
это чаще всего импульсивные люди с высокой тревожностью
и сильной эмоциональной возбудимостью, которые в первую
очередь концентрируются на собственных переживаниях,
а в поведении руководствуются только своими интересами. У них отсутствует
представление о ценности жизни другого человека, малейшее сопереживание. Они
неустойчивы в своих социальных связях и отношениях, склонны
к конфликтам с окружающими. От других преступников убийц отличает эмоциональная
неустойчивость, высокая реактивность поведения, исключительная субъективность
(предвзятость) восприятия и оценки происходящего. Они внутренне
неорганизованны, их высокая тревожность порождает такие черты, как
подозрительность, мнительность, мстительность, которые в большинстве случаев
сочетаются с беспокойством, напряженностью, раздражительностью.
"Среда,
отмечает Ю. М.
Антонян, — ощущается убийцами как враждебная.
В связи с этим у них затруднена правильная оценка ситуации, и эта оценка легко
меняется под влиянием аффекта. Повышенная восприимчивость к элементам
межличностного взаимодействия приводит к тому, что индивид легко раздражается
при любых социальных контактах, ощущаемых как угроза для него"[15].
Такие
люди обладают ригидными (косными)
представлениями, которые с трудом поддаются изменению. Все затруднения и
неприятности, с которыми они сталкиваются в жизни, рассматриваются ими как
результат чьих-то враждебных действий. В своих неудачах они обвиняют других,
чем снимают с себя бремя ответственности.
Наиболее
чувствительны убийцы к сфере личной чести, у них болезненное самолюбие в
сочетании с завышенной (неадекватной) самооценкой. Постоянное аффективное
переживание, что менее достойные имеют значительно больше благ, чем они,
вызывает желание защитить свои права, и они могут разыгрывать роль
"борцов за справедливость". Поэтому "справедливое" убийство
они могут совершить не только при разбоях, когда как бы перераспределяются ценности, но и из мести или ревности, когда
якобы отстаивается личная честь, и даже при учинении
хулиганских действий.
Убийцам
свойственны эмоциональные нарушения, психологическая и социальная
отчужденность, трудности в установлении контактов,
замкнутость и необщительность. Указанные лица испытывают также трудности в
усвоении нравственно-правовых норм. Чаще всего
они совершают преступления в отношении того или иного человека или ситуации в
связи с накопившимся аффектом, не видя при этом (или не желая видеть) другого
способа разрешения конфликта.
Убийцам
свойственно наделять других людей (по механизму проекции)
чертами, побуждениями, свойственными им самим, а
именно: агрессивностью, враждебностью, мстительностью. Это приводит к тому, что окружающих они начинают воспринимать как
враждебных и агрессивных. В силу этого, совершая акт насилия, убийца
считает, что он таким образом защищает свою
жизнь, свою честь, а также интересы других людей. Таким образом, этих лиц отличает не только высокая восприимчивость в
межличностных отношениях, но и их искаженная оценка. Насильственные действия с
их стороны обычно происходят по принципу "короткого замыкания",
когда даже незначительный повод тут же вызывает
разрушительные акты[16].
В
последнее время появилось довольно значительное число (иногда говорят — армия) лиц (киллеров),
которые сделали убийство по найму своей профессией, источником получения
солидного денежного вознаграждения (главным образом в валюте). Они
представляют исключительную опасность для общества ввиду того, что довольно
редко несут уголовное наказание. Нередко совершенные ими дерзкие убийства
преподносятся средствами массовой информации как сенсация.
В результате убийцы предстают в ореоле "героев", неуловимых и
неустрашимых, привлекательных для молодых читателей.
Что
собой представляют киллеры?
"Наемные
убийцы, — пишет Ю. М. Антонян, — это те, которые... убивают не по страсти, не из-за ненависти к конкретному человеку и мести,
а по холодному расчету. Это — преступники-рационалисты,
что не исключает, а напротив, предполагает наличие у них сложнейшего
переплетения глубинных мотивов именно такого поведения, не охватываемых их
сознанием. И это — профессионалы, получившие необходимую подготовку в армии, в
Афганистане, Таджикистане, на Кавказе и во всех тех местах, где проходили боевые действия, в которых они
принимали участие". Психологическая
подготовка таких лиц начиналась еще в подростковом возрасте в групповых драках,
избиении "чужаков"; совершенствовалась в преступных действиях
боевиков — членов организованных преступных групп — при насилии над молодыми
солдатами или "козлами отпущения" в исправительных учреждениях. В настоящее
время исполнители заказных убийств могут находиться в составе преступной
организованной группировки или в качестве "профессионалов"
существовать автономно и конспиративно. Но об их существовании знают те, кто
может прибегнуть к их услугам ("заказчики").
"Исполнитель"
из организованной преступной группы обладает большими возможностями совершения
удачного покушения благодаря ресурсам (материальным и организационным),
которыми обладает криминальная группа. Личные качества такого "исполнителя"
более соответствуют специфике убийства, чем у случайного человека. Тем не менее
шансы на удачное покушение у такой категории наемных убийц существенно ниже,
чем у "профессионала", в связи с преобладанием корыстной мотивации деятельности
и высоким уровнем личной агрессии, что значительно деформирует моменты
восприятия окружающей обстановки и ее оценки.
Наиболее
часто киллеры используют огнестрельное оружие, причем такое, которое, по их данным, не имело криминальной предыстории. Его оставляют на месте. Указанные лица
отличаются большой осторожностью,
внимательностью, мобильностью, находчивостью. Обычно они тщательно готовятся к
"работе", осматривают место будущего покушения, определяют точки, с
которых будут производить выстрел, способы
маскировки, пути отхода, расположение транспорта.
Взрывы, а тем более пожары применяются реже. Встречались в криминальной
практике случаи применения ядов, а также
радиоактивных веществ, вызывающих медленную, но верную
смерть. В более редких случаях "организуется" гибель в результате несчастного случая при автоаварии.
Продуманность всех деталей, тщательный выбор и проверка оружия и т. д. входят в "профессиональную"
деятельность киллеров, являются необходимым атрибутом их работы, которую необходимо
выполнять успешно, ибо в противном случае можно поплатиться собственной жизнью.
Когда
один человек воспринимает другого абстрактно и лишь как мишень для выстрела, он
должен быть отчужденной личностью, т.е.
эмоционально холодной, бесстрастной, что исключает сопереживание, идентификацию
с людьми, умение поставить себя на их место. Он должен обладать если не полной,
то весьма значительной отстраненностью от жизни, некрофильскими
чертами (стремлением к уничтожению живого). Указанные особенности присущи большинству
наемных убийц. Некоторые из них вообще не воспринимают жертву как живого
человека, тем более как индивидуальность.
Является
ли единственным мотивом их действий корысть, сугубо материальный интерес?
Безусловно, нет, поскольку их поведение полимотивированно, что подчеркивает и Ю. М. Антонян. "Во-первых, ...наемные убийцы по
большей части некрофильские натуры, чье поведение
определяется самой потребностью в убийстве. Во-вторых, это игроки, которым
очень нужно побывать в острых, возбуждающих ситуациях риска и опасности, что
совсем не противоречит ранее высказанному утверждению о хладнокровии и осмотрительности
таких людей. В названных ситуациях могут успешно действовать спокойные,
выдержанные личности, умеющие просчитывать разные варианты. В-третьих, отнюдь
не исключено, что отдельные наемные для убийства лица мстят бизнесменам или
коммерсантам за то, что те удачливее и богаче, что они делают то, о чем убийца
может лишь мечтать".
В
отличие от рассмотренных ранее убийц, которые отличаются повышенной ранимостью
и восприимчивостью в межличностных отношениях, киллеры — спокойные,
уравновешенные люди. Их трудно вывести из равновесия. Вероятно, они вряд ли
дадут себя втянуть в уличную ссору или домашний конфликт. Отличительная их
черта — умение быть незаметными, ничем ни привлекать к себе внимания. Это одно
из условий их успешной деятельности по выполнению "заказов". Таким образом,
в лице наемных убийц наше общество столкнулось с довольно необычным явлением, с
особой категорией людей и преступников.
Существует
еще одна категория преступлений, которая вызывает, пожалуй, наибольший
общественный резонанс, — многоэпизодные
сексуальные убийства, которые в последние годы стали совершаться все чаще.
Сексуальные
убийцы-маньяки обычно выслеживают жертву,
внезапно нападают на нее, приводя в состояние шока, насилуют, наносят множество телесных повреждений, вспарывают
грудь и
живот,
выворачивают внутренности, совершают надругательство над половыми органами,
отрезают отдельные куски тела. поедают их или разбрасывают в разные стороны и
т. д. Эти кровавые злодеяния поражают своей
необычностью, немыслимой жестокостью, неумолимостью и цинизмом убийц, числом
жертв, среди которых немало детей.
В числе
таких преступников — Бруно Людке, убивший в Германии по сексуальным мотивам 85
женщин в период с 1928 года по 1943 год; жертвами Педро
Алонсо Лопеса
стали 300 малолетних девочек в возрасте до 10 лет. Среди отечественных
кровопийц рекордсменами являются Чикатило,
убивший в разных регионах России 53 человека (1978-1991 гг.), Михасевич, уничтоживший в 80-е годы в Белоруссии 37
женщин, а также Кузнецов, который убил в Москве и на Украине 20 женщин.
Серийные
сексуальные убийства имеют свою специфику:
1) число
жертв — не менее двух; 2) жертвами становятся подростки и дети обоего пола,
взрослые женщины; 3) большинство убийств совершается с особой жестокостью; 4)
все убийства связаны с сексуальными переживаниями; 5) в большинстве случаев
жертва специально не выбирается, нападение часто совершается и на случайно
подвернувшихся лиц; 6) убийства совершаются с разной периодичностью различными
способами и орудиями; 7) иногда сексуальные убийства сопровождаются актами
каннибализма; 8) все серийные сексуальные убийства совершаются в условиях
неочевидности.
Что
представляют собой эти современные монстры?
Под
руководством Ю. М. Антоняна А. Р. Павлов
обследовал 102 человека, совершивших 329 сексуальных убийств, 96 покушений на
убийства, 321 изнасилование и 84 покушения на изнасилование.
Особая
жестокость многоэпизодных убийств по сексуальным
мотивам, способы их совершения и поведение преступников, число жертв всегда
вызывают у представителей правоохранительных органов сомнение в психической
полноценности людей, которым инкриминируются указанные преступления.
Анализ
состояния психического здоровья лиц, обвиняемых в совершении такого рода
убийств, показал, что их преступное поведение в той или иной мере связано с
наличием различных расстройств психической
деятельности. Однако, по данным А. Р. Павлова,
лишь 17,7% преступников, подвергнутых стационарной судебно-психиатрической
экспертизе в НИИ им. В. П. Сербского, были признаны невменяемыми.
В то же
время среди лиц, признанных экспертами вменяемыми,
только 28,6%, или практически каждый третий, не имели никаких расстройств психики, а
71,4% обнаруживали те или иные психические
аномалии в рамках вменяемости. К ним относятся: психопатия
46,6%, шизофрения — 16,7%, олигофрения в
степени де-бильности — 15%, органические
заболевания центральной нервной
системы
или их последствия — 15%, хронический алкоголизм в различной степени — 5% и
эпилепсия — 1,7%. Следует отметить, что среди
психопатов, многократно совершивших убийства, 11,7% обнаружили склонность к
сексуальным перверсиям (парафилиям), т.е. к нарушениям сексуального поведения. 60,4% преступников
находились в момент совершения преступления в состоянии алкогольного опьянения.
Алкоголь как бы развязывал им руки, снимал внутренние тормоза, актуализировал
бессознательные переживания и давние психотравмы. 40,2% преступников ранее
привлекались к уголовной ответственности, из них 22% — за половые преступления.
Возрастные
характеристики преступников распределились следующим образом: лица в возрасте
до 16 лет составили 1,6%; от 17 до 18 лет — 6,9%; от 19 до 24 лет — 31,4%; от
25-29 лет — 29,4%; от 30 до 39 лет — 16,7%; от 40 до 49 лет — 11,8% и старше 50
лет — 1,9%. Таким образом, больше всего серийных убийств на сексуальной почве
совершают преступники в возрасте 19-29 лет, хотя среди них есть и исключения —
тот же Чикатило начал свои злодеяния, когда
ему было за 40 лет, и продолжал их совершать 12 лет.
Среди
указанных преступников преобладают лица с неполным и полным средним
образованием.
Рабочие
среди сексуальных убийц составили 59,8%, служащие — 14,7%, учащиеся — 3,9% и
неработающие — 21,6%.
Среди многоэпизодных убийц 36,3% состояли в браке, 10,8% —
в повторном браке, 43,1% не имели семьи и 9,8% были разведены.
"Приведенные
статистические показатели, — указывает Ю. М. Антонян, —
позволяют получить некоторую общую модель личности преступника, совершающего многоэпизодные убийства по сексуальным мотивам. Это
молодой человек в возрасте от 19 до 24 лет, не состоящий в браке, принадлежащий
к рабочей среде, закончивший 7—9 классов
общеобразовательной школы, не привлекавшийся ранее к уголовной ответственности,
страдающий расстройством психической деятельности в форме психопатии”[17].
Что
касается психологических особенностей указанных лиц, то они характеризуются
ранимостью, внутренней напряженностью, тревожностью, ригидностью (застреваемостью аффективных
переживаний), подозрительностью, злопамятностью, высоким уровнем
агрессивности. Наличие аффективных установок, проявления нетерпимости, враждебности
не позволяют им изменить стереотип поведения, обусловливают нарушения
социального взаимодействия, плохую социальную приспособляемость. Им присущи
импульсивность, непосредственная реализация в поведении возникающих
побуждений, крайний эгоцентризм с сосредоточенностью на собственной личности,
собственных переживаниях, пренебрежение к интересам и чувствам других людей,
иногда с ощущением собственной необычности,
постоянным желанием самовыражения, привлечения к себе внимания.
Серийных
сексуальных убийц отличает бессознательное стремление к психологической
дистанции между собой и окружающим миром, уход в себя. "Эти данные можно
интерпретировать как глубокое и длительное разрушение отношений со средой,
которая с какого-то момента начинает выступать в качестве враждебной и в то же
время часто непонятной силы, несущей угрозу для данного человека. С этим,
несомненно, связаны подозрительность, злопамятность, повышенная
чувствительность к внешним воздействиям, непонимание среды, что повышает и
поддерживает тревожность и страх смерти"[18].
Определенный
интерес представляют психологические особенности женщин-преступниц. Хотя
удельный вес женской преступности неизмеримо ниже мужской, но и он в последнее
время растет. Так, если в 1991 году удельный вес женщин-преступниц в общем
числе выявленных преступников составлял 10,6%, в 1993 — 11,2%, то в 1995 году —
14,9%. Кроме того, с 1991 по 1995 год число женщин-преступниц выросло почти в 2
раза, в то время как число преступников-мужчин возросло чуть более, чем в 1,5
раза, то есть темпы роста числа женской преступности
перегнали соответствующие темпы роста мужской преступности.
Каков же
психологический портрет современной женщины-преступницы?
В целом
можно сказать, что основной массе женщин-преступниц по сравнению с
преступниками-мужчинами в меньшей степени свойственны асоциальные установки, у
них нет устойчивых преступных убеждений, социально-психологическая адаптация
хотя и нарушена, но глубоких дефектов нет. Чего, конечно, нельзя сказать о
рецидивистках, которые давно утратили социально-позитивные контакты и стали по
сути дезадаптированными личностями. Психологическую
специфику указанным лицам придает то, что у многих из них имеются психические
аномалии и расстройства, в том числе и из-за возрастных изменений.
Известно,
что женской психологии свойственно такое качество, как стремление обращать на
себя внимание. Демонстративность присуща и
преступницам, однако у них она, определяя главным образом агрессивные
преступные проявления, выполняет функцию самоутверждения. "Потребность в
самоутверждении, — отмечает К.М. Антонян, —
являясь одним из самых мощных стимулов человеческих поступков, становится у преступниц
навязчивой, застревающей, существенно влияя на весь их образ жизни. Это не
просто стремление нравиться мужчинам или
выглядеть лучше других женщин, а потребность в
подтверждении, как бы в фиксации своего
существования, бытия, места в жизни в целом. Она, как правило, не охватывается
сознанием"[19].
Свойственная
женщинам-преступницам, в основном совершившим насильственные преступления
против личности, ригидность (застреваемость и
стойкость психотравмирующих переживаний, нередко
достигающих аффективного уровня), а также высокая импульсивность,
неспособность адекватно воспринимать и оценивать возникающие жизненные
трудности побуждает их в ситуации фрустрации к
необдуманному, дезорганизованному, часто преступному поведению.
В
отличие от преступников-мужчин женщинам-преступницам, как правило, свойственно
чувство вины, беспокойство за свое будущее. Им характерна также повышенная
тревожность, эмоциональная ранимость.
Преступному
поведению женщин в целом присуща импульсивность, мужскому — логичность.
Среди
осужденных женщин много таких, кто имеет невротические нарушения, характерны
для них и тревожно-депрессивные состояния.
Интересны
данные психологического обследования в отношении
отдельных категорий насильственных преступниц. Женщин, совершивших убийство
своих мужей (сожителей) или причинивших им тяжкие телесные повреждения,
отличает высокий уровень эмоциональности, упрямство, отсутствие чувства вины
или раскаяния в совершенном преступлении. Отличительной чертой женщин-детоубийц
является дисгармоничность их личности, которая выражается в сочетании двух
противоречивых тенденций: с одной стороны,
испытываемые ими депрессивные состояния побуждают их стремиться к общению с
людьми, а с другой — подозрительно относясь к большинству людей, они боятся общения. Наиболее типично это для
женщин, убивших своих внебрачных новорожденных детей.
Указанное преступление, как правило, связано с боязнью осуждения со стороны
окружающих людей и в то же время со стремлением заслужить их уважение и
признание.
Таким
образом, в результате исследований были выявлены следующие закономерности:
1. Среди
умышленных преступников имеется значительное число лиц, которые обладают
однородными психологическими чертами, такими,
как импульсивность, агрессивность, асоциальность,
гиперчувствительность к межличностным взаимодействиям, отчужденность, плохая социальная приспособляемость.
Психологические
особенности умышленных преступников можно
рассматривать как предрасположенность к совершению преступления, то есть как свойства личности, понижающие
криминогенный порог.
С учетом
рассмотренных данных о нравственных и психологических чертах преступников
можно утверждать, как отмечает Ю. М. Антонян, что "личность преступника отличается от личности законопослушного
негативным содержанием ценностно-нормативной
системы и устойчивыми психологическими особенностями, сочетание которых имеет
криминогенное значение и специфично именно для преступников. Эта специфика их
нравственно-психологического облика является одним из факторов совершения ими
преступлений, что отнюдь не является психологизацией причин
преступности, поскольку нравственные особенности складываются под влиянием тех
социальных отношений, в которые был включен индивид, то есть имеют социальное
происхождение"[20].
Проведенными
исследованиями установлено, что лица, совершившие неосторожные преступления,
принципиально отличаются по своим психологическим особенностям от совершивших
умышленные преступления[21].
Для
неосторожных преступников характерны интрапунитивные
реакции на ситуации фрустрации, т. е. возложение вины за неудачи, потери на себя, в
отличие от умышленных преступников, для которых характерны экстрапунитивные реакции в фрустрирующих
ситуациях, т.е. склонность во всем винить окружающих.
Неосторожные
преступники характеризуются также высоким уровнем тревожности. Лица,
отличающиеся таким свойством, обнаруживают неуверенность в себе, склонность к
волнениям при стрессе и избыточный самоконтроль. В экстремальных ситуациях они
легко теряются и склонны к эмоциональной, а не
рациональной, спокойной реакции на угрозы. Все это приводит к
дезорганизованному поведению в аварийной ситуации, увеличению количества
ошибок. Нахождение таких лиц в состоянии алкогольного опьянения максимально
способствует повышению аварийности в условиях дорожного движения.
Заключение. Делая общий вывод, хотелось бы
отметить, что в поведении человека система внешних обстоятельств преломляется в
системе внутренних условии. Поэтому нельзя обособлять ни объективные, ни
субъективные факторы человеческой жизнедеятельности. В
преступлении проявляется единство объективных и субъективных факторов. Ни одно
внешнее обстоятельство и ни одно внутреннее обстоятельство сами по себе не
порождают поведенческого акта.
Преступное
поведение не беспричинно, но его причины имеют сложный, системный характер.
Сводить
преступление к отдельным детерминантам методологически неверно, ибо в этом
случае пришлось бы признать и вытекающий отсюда тезис — при определенных
причинах преступление неизбежно. Но жизнь опровергает этот тезис.
В
психике человека преломляются материальные условия его жизнедеятельности. Под
материальными условиями следует понимать все те внешние, социально
обусловленные обстоятельства, в которых осуществляется формирование личности,
реализуется ее жизнедеятельность.
Но все
эти обстоятельства имеют статистический характер, они относятся к психике и
поведению некоторого “среднего индивида”. Конкретные
особенности и поступки данной личности обусловлены случайными пересечениями
ряда закономерных связей разного уровня.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Шиханцов
Г.Г Юридическая психология. Учебник для вузов. – М.:Зеркало,1998.
2. Еникеев
М.И. Основы общей и юридической психологии. Учебник для вузов. – М.: Юристъ,
1996.
3. Розин
В.М. Психология для юристов Учебные пособия для высшей школы. – М.:Дом “Форум”,
1997.
4. Антонян
Ю.М., Голубев В.П.,
Квашис В.Е., Кудряков Ю.Н. Некорые отличительные особенности личности
неосторожных преступников//Личность преступников
и индивидуальное воздействие на них. Сб. научных трудов. М., 1989.
5. Антонян Ю.М., Еникеев М. И., Эминов В. Е.
Психология преступника и расследования преступления. М.,
1996.
6.
Ратинов А.Р., Ефремова Г.X.
Психологическая защита и самооправдание в генезисе
преступного поведения//Личность преступника
как объект психологического исследования. М.,1979.
[1] Антонян Ю.М., Еникесв М.И., Эминов В.Е.
Психология преступника и расследования преступления. М., 1996. С. 170.
[2] Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е.
Указ. соч. С. 93.
[3] Антонян Ю.М.,
Верещагин В.А., Потапов С.А., Шостакович Б.В. Серийные
сексуальные убийства. С. 119—120.
[4] Антонян Ю. М. Психология убийства. С. 251.
[5] Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Указ. соч. С. 126.
[6] Хейли А. Колеса. М, 1985. С. 107—108.
[7] Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Указ.соч.
с.175.
[8] Ратинов А.Р.,
Ефремова Г.X. Психологическая защита и самооправдание в генезисе преступного поведения//Личность
преступника как объект психологического исследования.
М.,1979. С.49—50.
[9] Ратинов А.Р., Ефремова Г.X. Правовая психология и
преступное поведение. С.230—231.
[10] Ратинов А. Р.,
Ефремова Г. X. Правовая психология и преступное поведение. С.229—230.
[11] Антонян Ю. М.,Голубев В. П.,Кудряков Ю. Н., Бовин В. Г. Некоторые отличительные
психологические черты личности преступника // Личность преступника
и предупреждение преступлений. Сб. научных трудов. М., 1987. С. 13—26.
[12] Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования
преступлений. С. 34.
[13] См.: Антонян Ю. М. Указ. соч. С. 280—281.
[14] Антонян Ю. М.,
Еникеев М. И., Эминов В. Е. Укач. соч. С. 34—35.
[15] Антонян Ю. М. Психология убийства. М., 1997. С. 146.
[16] Антонян Ю. М. Психология убийства. М., 1997. С. 147.
[17] Антонян Ю. М. Жестокость в нашей жизни. М., 1996. С. 264.
[18] Антпонян Ю.М., Верещагин В.А.,
Потапов С.А., Шостакович Б.В. Серийные сексуальные
убийства. М., 1997. С. 105.
[19] Антонян Ю. М. Преступность
среди женщин. М .
1992. С. 81.
[20] Антонян Ю.М., Еникеев М. И., Эминов В. Е. Психология преступника и расследования
преступлении. М.,
1996. С. 43.
[21] Антонян Ю.М., Голубев
В.П., Квашис
В.Е., Кудряков
Ю.Н. Некорые
отличительные особенности личности неосторожных преступников//Личность
преступников и индивидуальное воздействие на
них. Сб. научных трудов. М., 1989. С. 10-17.
Реферат на тему По не допущению проникновения организованных преступных групп в ОВД. Социально психологический тренинг с женщинами совершившими убийство своих детей. Контрольная работа на тему социально психологическая динамика учебной группы. Психологические особенности лиц совершивших неосторожные преступления. Психологические особенности лиц совершающих неосторожные преступления. Психологический портрет личности с усредненной самооценкой. Психологический анализ преступлений в экономической сфере. Криминальные ситуации социалный и психологический анализ. Пример портрет личности преступника мошенника психология. Специфика криминальной мотивации заключается в том что. Антонян ю м голубев некоторые отличительные черты. Список литературы по криминальной психологии. Степень выраженности криминальной мотивации. Психологический портрет женщины преступницы. Мотивационная модель сексуальные убийства.
|
