Неформальные лидеры в местах лишения свободы
РЕФЕРАТ
«Неформальные
лидеры в местах лишения свободы».
ПЛАН.
1. Ведение.
2. Классификация осужденных к лишению свободы
(исторический аспект).
3. Классификация осужденных в настоящее время.
4. Заключение.
5. Список использованной литературы.
1. Введение.
Что
происходит с осужденным, когда он попадает в места лишения свободы? Его никто
не спросил, где он будет отбывать наказание, в колонии его определяют в отряд,
где есть свободные места, работает он там, где не хватает работников, спит на
доставшемся месте. Кроме того, у него обесценивается собственное "Я".
Словом, он испытывает угрозу собственному существованию.
Негативные
психические состояния есть самый красноречивый показатель опасений, но и
покинуть определенное ему место заключенный не может. Чтобы как-то обезопасить
себя, вернуть самооценку, он начинает раздвигать установленные законом и
инструкциями рамки поведения, перекраивать установленные порядки. Вопреки
установленной законами организации отбывания наказания начинается
самоорганизация.
Поскольку
в местах лишения свободы существует обостренный спрос на справедливость, пусть
и понимаемой по своему, поскольку права заключенных постоянно попираются,
поставляя "пищу" для возмущения, то существует потребность в защите нарушений
справедливости. Лидеры сообщества берут на себя эту важную роль. Остальные
заключенные делегируют им право защиты справедливости, отчего они превращаются
в глашатаев общих настроений. Это качество придает им вес.
Для
того чтобы лучше познать современную преступность "изнутри",
определить ее качественные тенденции, необходимо изучить
уголовно-профессиональную среду через существующую в ней субкультуру, иными
словами - так называемую "вторую жизнь", особенности которой не поддаются
статистическому анализу и оттого порой уходят из нашего поля зрения.
Субкультура - это неотъемлемый компонент устойчивого противоправного поведения,
зависящий от ряда обстоятельств. Чем, например, сильнее, строже режим
содержания, тем ярче выражена субкультура.
2.
Классификация осужденных к лишению свободы (исторический аспект).
"Законники"
былых времен.
Аристократ острога, человек в почете, так называемый
бродяга - человек бывалый и тертый, имеет право играть в кредит, и майданщик[1]
обязан верить ему на слово. Достаточно бродяге поставить на майдан кирпич или
собственный кулак - и майданщик должен дать ему кредит в полтора рубля
серебром. Играет бродяга под честное воровское слово, а за словом этим бродяга
не постоит, легко его дает, но далеко не всегда исполняет. Слово бродяги только
тогда твердо, когда он дает его другому бродяге. Раз в месяц майданщик
меняется, и все долги, которые он не успел получить с проигравших, списываются.
Таков закон. Но если на майдан садится бродяга, этот закон отменяется, все обязаны
долги ему вернуть неукоснительно.
(Следует
отметить, что со временем условия игры в карты очень сильно ужесточились и
теперь карточный долг подлежал своевременной выплате - долг чести арестанта. Не
выплативший вовремя долг заслуживал сурового наказания и объявлялся
несостоятельным человеком. В соответствии с кодексом чести арестанта по
приговору он переводился в разряд "динамы", т.е. становился самым
отвергнутым среди отвергнутых тюремной элитой. Всем обитателям камеры
предписывалось относиться к нему как к бездомной собаке. Отныне место ему для
сна отводилось у порога камеры, рядом с парашей, и это несмотря на то, что на
нарах имелись свободные места. Любому из сокамерников разрешалось его
беспричинно ударить, плюнуть ему в лицо, пищу, отнять приглянувшуюся вещь. Все
работы по поддержанию чистоты в камере становились обязанностью
"динамы").
Воровство
у товарищей дело предосудительное, но бродяга может смело воровать у майданщика
вино. В этом никто не находит ничего позорного, потому что откупщик питейного
майдана не пользуется ничьим расположением, как стяжатель. Всякий более или
менее значительный выигрыш сопровождается попойкой, ни один праздничный день
без нее не обходится. Сколько не существует постановлений, чтобы арестанты не
имели при себе денег и документов, не употребляли водки, не играли в карты и не
имели сношений с женщинами - все эти постановления остаются без действия.
Появление в тюрьмах водки и других запрещенных вещей обеспечивается
подкупностью сторожей.
Всякий
новичок поступает в острог и в тюремную общину обязан внести известное
количество денег, так называемого влазного. Это повелось с незапамятных времен,
с самого появления тюрем.
Вообще
же, всякий неопытный, поступая в тюрьму, делается предметом притеснений и
насмешек. Если у него заметят деньги, то стараются их возможно больше выманить.
Если он доверчив и простосердечен, его спешат запугать всякими страхами,
уничтожить в нем личное самолюбие. Доведя его до желаемой грани, помещают
обыкновенно в разряд чернорабочих, то есть станут употреблять на побегушках,
определяют в сторожа карточного и винного майданов, заставляют выносить парашу
или чистить отхожие места.
Слабые
сдаются, твердые начинают вдумываться и кончают тем, что обращаются за советом
к бывалым людям, к законникам. Около законников новичок в скором времени
становится тем, кем он должен быть, то есть - арестантом. Потом вновь
поступивший уже без руководства и объяснений понимает весь внутренний смысл
тюремного быта на практике, и через какое-то время он - полноправный член этой
общины.
Арестанты
неохотно и очень редко рассказывают о своих похождениях, о злодействах уже
никогда. Не привыкая хвастаться своими преступлениями, арестанты все-таки с
большим уважением относятся к тому из бродяг, который попробовал уже и кнут и
плети, стало быть, повинен в сильном уголовном преступлении.
Иерархия сложившаяся к началу ХХ века.
В
дореволюционных тюрьмах и на каторге к началу ХХ века сложилась довольно
строгая иерархия среди заключенных. Власть в тюрьме принадлежала тюремным
"иванам"[2] - ее
аристократам, сторожилам. От их воли напрямую зависела судьба каждого тюремного
сидельца. Заслужить высший титул можно было только преданностью своей
профессиии, многократным отсидкам. "Иван" ловок, зачастую умеет
увертываться от всякой кары. С ним считается тюремное начальство. Он -
властелин тюремного мира, и только ему принадлежит право распоряжаться жизнью и
смертью сидельцев.
Второе
сословие - "храпы". Эти всегда и всем возмущаются, все признают
неправильным, незаконным и несправдливым как со стороны администрации, так и со
стороны сотоварищей От них главным образом исходят всякие слухи и сплетни Ничто
так не умиляет их, как какой-нибудь конфликт в тюрьме Чаще всего они их и
затевают, но при этом сами уходят в тень Многие из них сами хотели бы быть
"иванами", но у них не хватает для этого необходимых личных качеств.
Третье
сословие - "жиганы". Мошенники, насильники, проигравшиеся в карты и
т.д.
Четвертое
сословие - "шпанка". У них в тюрьме не было никаких прав, одни
обязанности. Они вечно голодные и гонимые. Их обкрадывали голодные жиганы, их
запугивали и обирали храпы. Случайно попавшие в тюрьму, они были не способны к
объединению, а отсюда и соответствующее к ним отношение.
В
тюрьме каждый заключенный, вне зависимости от сословной принадлежности, должен
соблюдать "правила - заповеди арестантской жизни", традиции, обычаи,
нормы поведения. Любая измена этим правилам влекла за собой кару. Кто
"засыпал" товарищей по делу, всех "язычников" (доносчиков)
ожидала неминуемая смерть. Избежать возмездия мало кому удавалось.
"Записки", указывающие на изменника, направлялись по всем тюрьмам от
Киева до Владивостока и требовали от находившихся там воровских авторитетов при
обнаружении изменника "прикрыть" его дело. Отступника следовало не
только зарезать, но и обязательно провернуть нож в ране.
Двадцатые
годы.
По исследованиям доктора
юридических наук Станислава Кузьмина, в ходе революции и в последующие годы
уголовный мир растворился среди преступников новой формации: спекулянтов,
бандитов, контрреволюционеров и т.д. Кражи, хищения, спекуляция, грабежи вросли
в повседневный быт граждан. Стала стираться грань между ворами-профессионалами
и обывателями. Старые тюремные сидельцы, как их называли - иваны, вдруг
обнаружили, что воровство перестало быть только их профессией. «Новые» жиганы[3]
на первых порах где хитростью, а где силой сумели подмять под себя
"старых" воровских авторитетов., число которых заметно поредело в
связи с активной деятельностью чрезвычаек, пускавших в расход воровских
авторитетов, не вдаваясь в прошлые их "заслуги". "Новые"
оказались во главе большинства преступных банд и группировок , где стали
задавать тон на свободе и в местах тюремного заключения.
Обычаи и правила преступного
мира жиганы усвоили быстро и вдобавок к этому обогатили старые традиции новыми
идеями. Свою деятельность они преподносили как выражение несогласия и протест
против власти совдепии. За жиганами прочно закрепилось название
"идейные". Нэп двадцатых годов оживил частную торговлю и
предпринимательскую деятельность, появились богатые и нищие. Для
новоявленных богачей открывались шикарные рестораны,
казино, расцветала проституция, сутенерство и т.д.
В отличие от нынешнего
времени, владельцев ценностей при нэпе не было нужды "вычислять", все
они были на виду, успевай только чистить их кошелки и квартиры. Поскольку
многие наживали свой капитал нечестным путем, то только единицы из ограбленных
решались обращаться за помощью в милицию.
"Идейные"
насаждали свои нормы поведения в преступных сообществах, вовлекали в шайки
новых членов, а за уклонение от установленных ими правил карали смертью.
Авторитеты старого преступного мира, хорошо знавшие друг друга, приняли решение
дать бой "идейным", добиться победы и восстановить свои позиции.
Началось перераспределение власти. Если на свободе "идейные" все еще
правили бал, то в лагерях их опору - шпану - прибрали к рукам потомственные
арестанты - иваны, паханы. К ним повсюду возвращалась безраздельная власть.
Преступный мир знает
несколько десятков воровских профессий, но наиболее ценимые из них - результат
обучения ремеслу. У воров с дореволюционным прошлым выделялась своя элита,
"козлятники" - профессионалы высочайшего класса. Как правило, они уже
достигли преклонного возраста, а в своем деле стали "профессорами", и
потому им доверялось обучение молодежи воровским приемам. Обучение шло и на
воле и в тюрьме. Обучение в тюрьме было предпочтительней, потому что за плохо
выполненное задание ученику не угрожал срок или физическая расправа. Над ними
могли только посмеяться сокамерники. Поэтому на жаргоне многие называли тюрьму
"академией".
Процесс приобщения молодежи
к вступлению в семью воров был тщательно продуман. Устанавливался кандидатский
стаж не менее трех лет. За это время человеку всесторонне проверялся. После
обучения кандидат, если он этого заслуживал, принимал на воровской сходке
"присягу", после чего становился общепризнанным вором.
В воровском мире всегда и во все времена ценилась
верность единожды выбранному ремеслу, специализации. Это была одна из
высокочтимых традиций в воровской среде, которая свято соблюдалась. Перемена
специальности , даже и временная и случайная, без уважительных причин говорила
о "моральном падении" вора (а честь в воровской среде играла огромную
роль).
Для воров-профессионалов
России была характерна следующая специализация.
Медвежатники - спецы по
взлому сейфов.
Карманники, домушники и
скокари - квартирные воры.
Майданники и краснушники -
транспортые воры.
Стопорилы - грабители с
применением оружия.
Голубятники - кража белья с
веревок.
Воздушники - воры с лотков.
Одним из главных
установлений воровского кодекса чести являлось запрещение ворам трудиться: они
обязывались жить на нетрудовые доходы, вести праздную жизнь. Большинство
неписанных норм диктовались соображениями охраны касты. К их числу следует
отнести запрещение иметь семью. До тех пор, пока вор не отказывался от родных,
его не принимали в воровское сообщество, потому что поддержание связи с семьей
могло привести к провалу вора, а за ним и его сообщников. Ворам запрещалось
служить в армии, состоять в общественных организациях. Воровская этика под
страхом смерти запрещала подводить, выдавать, обкрадывать друг друга, наносить
побои и оскорбления, даже замахиваться.
Контроль за соблюдением этих
правил, прием нового поколения в свои ряды, разрешение конфликтов, установление
новых традиций и вынесение смертных приговоров ворам, допустившим нарушение
воровского кодекса чести, возлагался на воровскую сходку, на которую обязаны
были явиться все воры общины. Сходку мог объявлять и собирать любой из воров.
Для решения особо важных
вопросов, касавшихся всей касты воров, созывались воровские съезды
представителей различных воровских общин.
Предвоенные и
военные годы.
В первые годы существования
ИТЛ (исправительно-трудовой лагерь) практически все административные и
хозяйственные должности на лагерных пунктах, начиная с начальника лагпункта и
кончая дворником, занимали осужденные. Главной опорой руководства лагерей
являлись ранее судимые, ибо кто, как не они, знали все тюремные порядки. Именно
они занимали все хлебные места. Они внесли в лагеря тюремные порядки, поскольку
первыми начали осваивать "гулаговский материк" уголовники.
Но жизнь в лагере заметно
отличалась от тюремной. С одной стороны, нет привычных тюремных атрибутов:
зловонной параши, решеток, запоров замков. С другой, приходилось каждый день
отправляться на работу, с которой многие и на свободе не были знакомы. Добавку
к котловому довольствию можно было получить только в посылке или передаче.
Можно было отовариться в ларьке, но для этого требовалось выполнять норму
выработки на производстве. Кое-кого выручали карты и другие азартные игры.
Поскольку за игру в карты администрация сурово наказывала, заключенные
прибегали к давно апробированным в тюрьмах играм "под интерес" с
использованием тараканов. Для этих целей тараканов отбирали специально и
держали в неволе, чтобы не лишиться "скакуна". С не меньшим азартом
следили заключенные и за гонкой вшей. Для этого занятия выбирались наиболее
крупные особи. Верхняя часть кружки по ободку смазывалась медом. Вшей метили и
помещали рядом в центре обозначенного круга, накрывали кружкой. Время от
времени кружку приподнимали,. Выигрывал тот, чья вошь первой прилипала к краю
кружки.
Условия содержания в
исправительно-трудовых лагерях были таковы, что позволяли воровской элите
собирать сходки в масштабе лагеря, но и проводить "съезды", на
которых присутствовали "делегаты" от всех лагерей. Выработанные на
таких сходках основные нормы поведения сводились к следующему:
- запрещалось
жить за счет собратьев;
- лгать своим
товарищам;
- заниматься
общественно - полезным трудом;
- состоять в
общественных организациях;
- служить в
армии;
- иметь семью
и вести оседлый образ жизни;
- враждовать
на почве национальных различий;
- признавать
законы государства;
- стремиться к
досрочному освобождению;
- вмешиваться
в политику;
- заниматься
коммерцией и спекуляцией;
- предъявлять
претензии к ворам без разрешения сходки;
- проводить
"правилки" (суды чести) в нетрезвом состоянии;
- брать в руки
оружие;
- не выполнять
решений сходки;
- иметь контакты
с органами правопорядка;
- совершать
хулиганские действия.
Воровское сообщество
обязывало своих членов следить за порядком в ИТЛ, устанавливать там полную
власть воров. В противном случае они должны были отвечать за положение дел
перед сходкой воровских авторитетов.
В норму вошли три вида
наказаний провинившихся. Публичная пощечина, исключение из сообщества
("ударить по ушам"), то есть перевести в разряд "мужиков",
и третье, наиболее распространенное в 30-50-х годах , - смерть.
В 30-х годах в лагерях четко
прослеживалась уголовная иерархия. В условиях свободы таковой не наблюдалось:
блатной мир белился лишь на урок и ореурок. В лагерях же имелись паханы,
подпаханники, шестерки, быки. Блатари занимались посты бригадиров и нарядчиков,
ежедневно выгоняли «пятьдесят восьмую» на общие работы и выколачивали нередко в
буквальном смысле нужный трудовой показатель. Не работали только паханы. Они
присматривали за общим порядком в лагере, отдыхая на нарах после игры в карты.
Задокументировать хотя бы
приблизительное рождение «воров в законе» никому не удалось. Блатная летопись
также хранит молчание. Оперативные источники УГРО фиксировали это
словосочетание, но значения ему не придавали. По крайней мере, в служебных
отчетах и сводках о законниках не упоминалось.
Высшим воровским титулом
награждали на специальной воровской сходке. Сами воры этот процесс называли
коронацией. Вместе с короной новоиспеченный законник получал кличку (если не
имел раньше) и право на определенную татуировку. Теперь он приглашался на сходки,
где имел свой голос.
В августе 1937 года лагеря
получили приказ Н.И. Ежова, в соответствии с которым требовалось подготовить и
рассмотреть на "тройках" дела на лиц, которые "ведут активную
антисоветскую, подрывную и прочую деятельность в данное время". Удар
обрушился и на лидеров воровского сообщества. Всего на основании приказа Ежова
по всем лагерям НКВД было расстреляно более 30 тысяч человек, большинство из
которых составляли именно лидеры преступных групп.
В начале войны было по всем
лагерям объявлено, что те, кто желает искупить свою вину на фронте, будут
освобождены и направлены в Красную армию. В первые же дни свое согласие дали
420 тысяч человек, более четверти всех заключенных, а к середине войны таких
было уже около миллиона.
После начала войны в лагерях
стали циркулировать слухи о том, что все неоднократно судимые будут вывезены на
Север и ликвидированы, как в 1937-38 годах. В лагерях стали подготавливаться
вооруженные восстания. Одна из повстанческих организаций сформировалась на
лагерном пункте "Лесорейд" Воркутинского ИТЛ НКВД. 24 января 1942
года руководители повстанцев разоружили охрану, освободили всех заключенных.
Через несколько часов был захвачен районный центр, здание районного НКВД и КПЗ.
Попытка разоружить военнизированную охрану Печерского речного пароходства и
завладеть аэродромом не удалась. В течение недели с большими человеческими
потерями с обеих сторон выступление заключенных было подавлено. Шесть
руководителей повстанцев, не желая сдаваться покончили с собой во время
последней атаки бойцов военнизированной охраны.
Выступление заключенных
имело последствия. Уже в феврале 1942 года была введена инструкция, по которой
предписывалось применять оружие даже при отказе осужденных приступить к работе
после двукратного предупреждения. Завязалась тяжелая борьба воров с органами за
свои принципы.
Менее стойкие воры , не
сумевшие уклониться от работы, исключались из воровского сообщества и пополняли
ряды "отошедших".
Послевоенные
годы.
После войны обстановка в
лагерях резко обострилась. В зону вернулись бывшие советские уголовники,
которые отбывали срок в Германии, а также служившие в армии и совершившие там
преступления.
Прибыв в лагеря, они стали
объявлять себя авторитетами масти "вор". Однако они стали получать
отпор со стороны воров, отбывавших наказание во время войны в советских
лагерях.
Новоприбывших в лагеря не
признавали авторитетами в силу того, что они, выразив желание пойти на фронт,
нарушили неписаную воровскую норму и предали воровскую идею: не состоять на
государственной службе и жить только за счет воровства. Кроме того, они брали в
руки оружие, что тоже было нарушением воровской нормы.
В силу возникающих
конфликтов по всем лагерям и на свободе проводились большие воровские сходки,
на которых обсуждался статус пришлых. Такие съезды проводились в московских
Сокольниках (1947 год), в Казани (1955), в Краснодаре (1956 год). Съезды
собирали по 200-400 делегатов. При этом в Москве и Краснодаре были осуждены и
убиты несколько воровских авторитетов.
На сходках все прибывшие
из-за рубежа объявлялись вне воровского закона.
Но среди
"военщины" было довольно много "вождей" и
"идеологов" преступной среды прошлого, которые не хотели мириться с
тем униженным состоянием, на которое их обрекали "правоверные воры".
На этой почве между группировками возникали острые конфликты, перешедшие затем
в жестокие схватки. Видные воровские авторитеты "военщины", при
поддержке так называемых "польских воров", на своей сходке решили,
что если их не признают старые воры, то они внесут существенные изменения в неписаные
воровские нормы.
И они объявили их в 1948
году. Отныне этой категории воров разрешалось работать нарядчиками,
дневальными, заведующими столовыми и т.д. Война между старыми и "польскими
ворами" приобретала различные формы. При случае "польские воры"
заставляли придерживающихся старых воровских норм при помощи насильственных мер
(так называемого "трюмления") отказываться от прежних идей. Для этого
был даже придуман обряд целования лезвия "сучьего" ножа. Такую
категорию воров именовали "отколотыми".
"Отколотых" воров
не принимали не "польские", ни старые, и им ничего не оставалось, как
объединившись объявить войну и тем и другим.
Противостояние нередко заканчивалось поножовщиной,
воры убивали "сук", "суки" - воров. Если в руки
"военщины" попадал "центровой вор", то последнего не
"пришивали", "- "обезвреживали" путем акта
мужеложства. "Обезвреженный" вызывал вполне понятное сочувствие со
стороны прежних авторитетов, однако в их среду не допускался.
Таким образом среди
воровской элиты образовались три враждующие группировки. Администрация лагерей
вынуждена была изолировать их друг от друга, поскольку только таким образом
удавалось избежать больших человеческих жертв.
В конце сороковых и в начале
пятидесятых годов в очень трудное положение попали "мужики", которые
стали терпеть притеснения от воров и от враждующих с ними группировок блатарей.
Общие кассы перестали справляться со своими функциями, поскольку в зонах резко
увеличилось число авторитетов. С "мужиков" был повышен размер дани до
половины заработка. Всякий протест с их стороны резко пресекался ворами и
"поляками" руками фраеров. В нескольких ИТЛ произошли открытые
выступления "мужиков" против воров и "сук".
"Мужики" выдвинули лозунг мести и кровавой вражды, и потому стали
называться "беспредельщиками", "махновцами" (т.е. людьми,
не признающими воровских законов).
В лагерях начались массовые
беспорядки, поджоги. Начальники многих лагерных пунктов стали обращаться в
высшие инстанции с просьбой прислать им специальные группы "паханов"
из числа рецидивистов для "наведения порядка".
Для стабилизации выходящей
из-под контроля властей обстановки был предпринят ряд практических мер.
Воров-рецидивистов стали переводить на тюремный режим, для них специально
выделили крупные тюрьмы - Тобольскую, Вологодскую, Новочеркасскую,
Златоустовскую. Кроме того, началась активная изоляция их в специальные лагеря
строгого режима, штрафные подразделения, помещения камерного типа и т.п.
Власти всеми силами
стремились разложить воровские группировки. Указом от 13 января 1953 года к ним
было допущено применять смертную казнь за бандитизм в лагерях. К концу
пятидесятых годов прекратились массовые беспорядки воров. "сук",
беспредельщиков. Принцип работы карающих органов отныне формулировался так:
"Каждой возникающей группировке должен быть положен конец в том лагере,
где она возникла".
В лагерях стали вводится
советы актива, массовые секции и товарищеские суды. Широко проводилась
компрометация авторитетов. В результате многие блатари не выдерживали давления
и подписывали письма и заявления с просьбой не считать их больше ворами в
законе. Таких на зонах называли "прошляками" или
"лопнувшими". Метод подписки
письменных отречений именовался "ломкой".
В результате в 60-х годах
руководство МВД объявило о том, что произошло "окончательное разрушение
преступной организации и исчезновение воровских традиций и обычаев". Было
обещано показать последнего преступника
по телевидению в 1980 году...
На самом деле все это было,
конечно, не так. Примерно на два десятилетия традиции эти ушли в подполье,
воровское сообщество проводило коренную реорганизацию своих рядов. В тюрьмах,
ИТК особого режима стали формироваться костяки воровских группировок, куда
входили авторитетные фраера, возглавляемые ворами. Фраера, которые в период
"сучьей" войны поддержали авторитетов и этим заслужили их доверие,
стали основной опорой паханов.
Следующей по авторитету
группой являлись "мужики", которые делились на подгруппы:
1.
"Хорошие парни" - те, кто полностью признают воровские понятия и
законы, но не заслужили права находиться в воровском сообществе. Они относятся
к категории отрицательно настроенных.
2.
"Центровые ("козырные", "воровские") мужики" -
осужденные, имеющие непосредственные контакты с авторитетами, соблюдающие
"кодекс чести арестанта".
3. Мужики -
основная группа. Не нарушающие тюремных традиций и обычаев, одни по убеждению,
другие из опасности возмездия.
4. "Серые
мужики" - частично деградировавшие люди, не следящие за собой. Среди
авторитетов они абсолютно не пользуются уважением, но и не преследуются.
Третья категория -
осужденные, преследуемые авторитетами за нарушение традиций и обычаев.
"Отверженные" или "гашеные". К ним относятся провинившиеся
воры, фраера ("суки отошедшие"), неплатежеспособные должники
(фуфлыжники), "самозванцы", уличенные в краже у товарищей
("крысы"), сотрудничающие с администрацией (стукачи), скрытые
гомосексуалисты и те, кто участвовал в секциях профилактики правонарушений
("повязочники").
Последнюю ступень в этой
иерархии занимают пассивные гомосексуалисты ("обиженные",
"опущенные"). Со стороны авторитетов они обычно не преследуются, так
как уже получили возмездие.
Следует отметить, что
развитие мужеложство получило в конце сороковых годов, но массовые размеры
стало приобретать с конца шестидесятых. По крайней мере, еще в середине шестидесятых
годов в лесных ИТУ проблема гомосексуализма остро не стояла. Каждый лагерный
пункт обслуживался проституткой, которых немало завезли во времена Хрущева на
Урал, в Сибирь, на Север и Дальний Восток. За плату она была доступна не только
расконвоированным осужденным, но и тем, кто выводился на рабочие объекты под
охраной. Как правило, раз в неделю она заходила на рабочий объект до
выставления постов караула, весь день обслуживала желающих за плату, а после
съема охраны покидала территорию.
3.
Классификация осужденных в настоящее время
"Воры в законе". Это лица
(как и в 50-е года), получившие такое название на специальной воровской сходке,
как правило неоднократно судимые и глубоко усвоившие криминальную субкультуру.
Они по-прежнему считаются "идейными" преступниками. Абсолютное
большинство судимо за корыстные,
корыстно-насильственные преступления и сбыт наркотических веществ. Средний срок
наказания в местах лишения свободы достигает, по нашим данным, 13-15 лет.
Как и раньше, вступление в
сообщество ограничено и связано с соблюдением ряда формальностей. Основные
требования к кандидатам следующие: преданность воровской "идее";
обладание организаторскими способностями и преступным опытом; знание воровских
"законов"; отсутствие "компрометирующих" данных (служба в
армии, работа в ДНД, государственные награды); наличие авторитета среди
профессиональных преступников, письменные или устные рекомендации от них.
Однако по неформальным нормам поведения нынешние "воры в законе"
существенно отличаются от группировок рецидивистов 50-х годов.
Перечисленные выше условия в
целом соблюдаются, но даже в этой, своего рода элитарной среде проявляется все
сильнее заявляющая о себе паразитарно-анархическая сущность современного
профессионального преступника. По выражению одного рецидивиста, "то, что
когда-то считалось неполноценным, сегодня, напротив, возвеличено, то, что
презиралось, ныне возвышено".
Психология воров, особенно
нового их поколения, претерпела существенные изменения, а вместе с тем модифицировались
и сами "законы". При изучении личности 73 "воров в законе"
оказалось, что 11 из них не имели судимости. Столь грубое отступление от
воровских традиций связано с тем, что прием осуществлялся за деньги. Подобные
случаи вступления в воровское сообщество "за взятку" стали
распространенными и способствовали распределению преступников на
"новых" и "старых". Новое поколение считает допустимым
такой прием, с помощью которого идет пополнение денежных фондов.
Современные "воры в
законе" в отличии от воров 50-х годов стараются тщательно маскировать свой
антиобщественный образ жизни под внешне законопослушный. Изменилось и само
понятие преступника данного типа. Во-первых, сам он уже не совершает
преступлений, а делает это с помощью других лиц ("пехоты"). Во-вторых,
его деятельность связана преимущественно с решением организационных вопросов,
нередко таких, за которые в 50-е годы сходка приговаривала к смерти. В
частности, "вор в законе" стремится устанавливать контакты с
работниками правоохранительных органов и иных административных учреждений, он
может отступать от любых неформальных норм, лишь бы это шло на пользу ему и его
окружению. В-третьих, он отходит даже от занятия кражами. Только четвертая
часть изученных "воров в законе" имела отношение к тайному хищению
чужого имущества. Остальная масса занималась организацией рэкета, азартных игр
и преступлений, связанных с наркоманией. Таким образом, можно сделать вывод,
что понятие "вор в законе" трансформировалось и приняло совершенно
иную, причем более социально опасную криминальную окраску.
Тем не менее сегодня следует
различать две категории "воров в законе": лиц, жестоко
придерживающихся старых воровских традиций (они получили название
"нэпманских воров"); преступников, модифицирующих старые положения
блатного "закона", устанавливающие новые неформальные нормы поведения
применительно к изменившимся социальным условиям. Между ними ведется борьба, в
основе которой стоит неприемлемость "старыми" новых воровских
установок. Они обвиняют новое поколение "законников" во лжи, корысти,
называют их "сторожами" расхитителей и пытаются подорвать их
авторитет в среде уголовных элементов. "Новые" стремятся путем
подкупа и угроз привлечь на свою сторону наиболее авторитетных представителей
старой группировки, а нередко уничтожают их физически.
В целом для данной категории
профессиональных преступников типичны следующие принципиальные неформальные
нормы поведения, определяющие структуру группировки и некоторые ее функции:
пропаганда
преступного образа жизни, воровской "морали", "этики",
"справедливости", активное расширение своего окружения путем
привлечения молодежи, усвоившей воровские традиции и обычаи;
поддержание
тесной связи с лидерами других воровских сообществ, оказание на них влияния,
определение "воровской тактики" и формулирование новых неформальных
норм поведения;
организация
общих денежных фондов и их пополнение;
выявление
расхитителей, мошенников и иных лиц, живущих на нетрудовые доходы, с целью
установления контроля за ними;
оказание
материальной помощи осужденным ворам, их семьям и другим лицам из их окружения;
принятие
коллективного решения о проведении воровских сходок и по вопросам,
рассматриваемым на них. Повестка сходки определяется в отличие от 50-х годов не
одним вором, а группой лиц ("сообщаковой братвой"). Обсуждаемые
вопросы предварительно ворам не сообщаются, интересоваться ими не принято и
считается подозрительным. Воровская сходка - это форма коллективного решения
наиболее важных вопросов "воровской жизни", таких, например, как
определение источников пополнения денежных фондов, ликвидация лиц, предавших
интересы сообщества, разрешение каких-либо противоречий, возникающих в среде
преступников, изменение форм и методов противоправной деятельности. Места
сходок определяются заранее, для чего используются любые благоприятные
легальные условия - свадьбы, крестины, именины и даже похороны. В условиях ИТУ
сходки нередко организуются в областных, межреспубликанских и республиканских
больницах для лечения осужденных;
ведение
контрразведывательной работы в отношении сотрудников уголовного розыска, что
нередко достигается с помощью коррумпированных связей; распространение ложных
слухов, дезинформирующих главарей соперничающих группировок; обеспечение
безопасности лидеров уголовной среды;
осуществление
судейских функций по разрешению возникающих среди преступников конфликтов,
рассмотрению совершенных ими проступков и нарушений норм воровской
"морали", определение мер наказаний виновным.
В исправительно-трудовых
учреждениях эти особо опасные лидеры помимо вышеназванных установок
придерживаются некоторых особых норм поведения, обусловленных спецификой
условий нахождения осужденных в изоляции. Они должны:
общаться
только с лицами себе подобными либо приближенными к воровской касте;
все
недозволенное в ИТУ делать через посредников, для чего иметь так называемую
"пристяжь" (своего рода слуг). Ее составляют лица, выполняющие за
"вора" черновую работу, отдельные поручения ("шестерки"),
берущие его вину на себя ("громоотводы"), выполняющие карательные
функции ("быки", "солдаты");
иметь
нелегальный канал связи с внешним миром ("дорогу"), по которому
осуществляется доставка запрещенных предметов, продуктов питания, денег;
руководить
группировкой отрицательной направленности, которая по их заданию распространяет
ложные слухи в отношении осужденных, вставших на путь исправления,
"обрабатывает" вновь прибывших в зону осужденных и т.п.;
занимать
наиболее удобные, лучшие места в общежитиях, камерах (около окон, в углах, на
первых ярусах коек, нар), столовых, банях, клубах и т.п., что делается в ущерб
другим осужденным;
тактически
умело подрывать авторитет администрации и актива осужденных, использую
допущенные ими ошибки и просчеты, при необходимости провоцировать отдельных
сотрудников ИТУ и членов актива на допущение срывов, ошибок; выполнять указания
администрации с выгодой для себя и приближенных осужденных, не давать
работникам ИТУ никакой информации о внутренней жизни осужденных;
изыскивать
возможность работать на престижных, легких работах (бригадирами, нарядчиками,
парикмахерами, банщиками), не участвовать в ремонте и строительстве
инженерно-охранных сооружений, выполнять нормы выработки за счет других
осужденных;
активно
выявлять среди работников ИТУ и военнослужащих охраны лиц, могущих вступить в
противоправные контакты;
носить по
возможности форму не установленного образца, иметь широкий ассортимент
предметов туалета.
"Авторитеты". Это профессиональные преступники, занимающее
определенное положение в уголовной среде, пользующиеся в силу разных причин и
обстоятельств признанным авторитетом. Такие лица есть среди карманных и
квартирных воров, мошенников, скупщиков и сбытчиков антиквариата и других
преступников.
Эта категория
дифференцируется на две группы. Первую условно можно отнести к приближенным
"воров в законе", из них рекрутируется воровское сообщество. В
зависимости от особенностей преступной деятельности и местных региональных
условий "авторитеты" получили разное жаргонные обозначения, что
создает неправильное мнение о большом числе самостоятельных, обособленных
группировок, имеющих якобы присущую им иерархию, - "фрайера",
"козырные фрайера", "блатные", "свояки" и т.п.
Вторая группа преступников
является независимой в силу своих материальных возможностей. Она имеет
окружение, личную охрану, консультантов. Чаще всего в роли авторитетов
выступают крупные шулера и вымогатели, с которыми "воры в законе"
вынуждены считаться и идти на определенные компромиссы.
В целом анализируемая
категория преступников придерживается правил поведения, характерных для
"воров в законе", но в отличие от них не может:
созывать
воровские сходки, организовывать общие денежные фонды в местах лишения свободы
или распоряжаться средствами собранных "касс";
участвовать в
воровских сходках с правом решающего голоса, принимать решения, относящиеся к
компетенции "воров в законе";
осуществлять
судейские функции, за исключением права решать конфликты, возникшие в своем
окружении.
Отдельных лиц из числа этой
категории преступников "воры в законе" назначают ответственными за
определенный участок противоправной деятельности. Но может быть выдвинуто и
другое лицо, которое сразу же занимает положение "авторитета" зоны; в
отдельных случаях ему выдается документ ("мандат"), подтверждающий
полномочия. Более того, если в ИТУ того или иного региона нет "воров в
законе", то "смотрителя зоны" назначают преступники, находящиеся
на свободе.
"Шестерки" - категория преступников, стоящая на низшей ступени
иерархии, занимающая как бы рядовое положение среди описанных выше
"авторитетов". Но без не мыслима жизнь вышеперечисленных категорий
преступников. В некоторых регионах их жаргонное обозначение другое. Так, в
Якутии они называются "чичиками" ("чичак" в переводе
означает "птичка"). Преступная деятельность "шестерок"
связана с непосредственным совершением преступлений, выполнением поручений
лидеров уголовной среды. Они, например, выступают в роли
"наводчиков", сбытчиков похищенного, посредников, связников,
сборщиков денежных средств и т.п. В условиях свободы "шестерки" могут
возглавлять преступные группы, иметь свое окружение, но при этом строго
подчиняются уголовному "авторитету". В местах лишения свободы они
составляют окружение лидеров, их прислугу.
"Достойная" смена. Исследование показало, что аналогичные
стратификационные процессы наблюдаются среди несовершеннолетних устойчивых преступников.
Они также дифференцируются на категории, придерживающиеся уголовно-воровских
традиций и занимающие определенное положение в криминальной среде. По данным
Н.М. Якушина, в последние 15 лет выделились такие категории несовершеннолетних
преступников, которые будучи связаны неформальными нормами, получили название
"воров в законе", "шерстяных", "борзых",
"пацанов", "опущенных" и т.п. Это наблюдается как в
условиях свободы, так и в целом ряде специальных школ для несовершеннолетних
правонарушителей, в ВТК. Участники неформальных групп несовершеннолетних во
многом копируют свой антиобщественный образ жизни с профессиональных
преступников, при этом модифицируя их "законы" и традиции
применительно к специфике ВТК и подростковой психологии, устанавливают новые
правила межличностных отношений, которые
по жесткости и "принципиальности" значительно превосходят
нормы, бытующие у взрослых преступников. Заражение воровскими
"идеями", как показало изучение, наиболее типично для областных и
межреспубликанских больниц, где концентрируются "воры в законе" и где
несовершеннолетние находятся вместе со взрослыми, имея возможность постоянного
с ними контакта.
Типичным отражением
уголовно-воровских традиций в поведении несовершеннолетних являются создаваемые
ими группировки в г. Казани, Ульяновске, Йошкар-Оле, которые помимо всего
прочего собирают средства для общих касс профессиональных преступников с целью
оказания помощи осужденным, находящимся в местах лишения свободы.
4. Заключение.
В связи с тем, что имеются
обще разделяемые ценности, существует реальная возможность для появления
принципов поведения. Поскольку образуются группы, члены которых отличаются
ориентациями на разные ценности, постольку возможен раскол, так как есть
противоречия в интересах.
Потому, что в сообществе
есть группы, различающиеся интересами, принципы поведения не способны быть
регуляторами поведения. Но в связи с тем, что в общности выделились группы,
отличающиеся сплоченностью, усматривающие свое предназначение в сохранении
ценностей сообщества, чья деятельность опирается на принципы поведения и,
следовательно, пользуется поддержкой сообщества, появляется реальная сила,
которая может принудить к исполнению правил поведения, а также нормопорядок, то
есть правила применения «своих» законов, порядок исполнения санкций
неформальных «кодексов поведения».
Заключенные, которые
решились на борьбу за авторитет среди товарищей, уже самим этим фактом
противопоставили себя администрации, да и не только ей - они, примкнув к «мы»,
еще дальше отодвинулись от общества. Не удивительно, что активно поддерживают
неформальных лидеров, входят в их окружение заключенные с большими сроками
лишения свободы,, проведшие в местах лишения свободы много лет. Они уже порвали
всяческие связи с обществом. Им заменило его свое собственное сообщество, где
сосредоточены все их интересы, все ценности. Причем это не пассивное, а
активное противостояние. Так, например, они не могут признать вину, если сами
или другие сомневаются в справедливости приговора. Следовательно они лишаются
возможности быть условно досрочно освобожденными. Оставление интересов
сообщества приводит их к конфликтам с администрацией.
Таким образом, в наличии
неформальных групп противоречие, исходно присущее наказанию в виде лишения
свободы, как бы материализуется. Появляются устойчивые группы людей, которые
открыто заявляют, что с обществом им не по пути, что администрация мест лишения
свободы враг интересам сообщества, что заключенные, сотрудничающие с
администрацией, предатели интересов тюремного братства.
Список использованной литературы.
1.
Криминология.
Учебное пособие. М., 1997.
2.
Хабаров А. Тюрьма - зона. М., 1996.
3.
Кучинский
А.В. Преступники и преступления. Законы преступного мира. Паханы, авторитеты,
воры в законе. Донецк, 1997.
4.
Гуров
А.И. Профессиональная преступность. М., 1990.
5.
Подлесских
Г.Ю., Терешков А.Я. Воры в законе: бросок к власти. М., 1994.
6.
Хохряков
Г.Ф. Парадоксы тюрьмы. М., 1991.
[1] От названия
игры майдан, человек, который ведет игру.
[2] «иван» -
пользовались авторитетом среди осужденных, представляли верхушку криминальной
среды того времени.
[3] Руководители
преступных групп.
|
