Демократический режим

Демократический режим

1. Основные теории демократии

1.1. Эволюция значения и термина «демократия».

Самый сложный и многозначный по формам реализации тип политического режима - демократия. Уже семь столетий, начиная с 1260 г., когда это слово было впервые употреблено в переводе аристотелевской «Политики», и до настоящего времени, не смолкают споры о значении термина «демократия».

Возникнув в античности и обозначая «власть народа» (от греческих слов demos - «народ» и kratos - «власть»), термин «демократия» стал самым распространенным в политической науке. Однако массовое использование термина не оставило за ним определенного однозначного содержания. До сих пор в политологии не выработаны общепринятые представления, позволяющие сформулировать четкое определение демократии. Различные авторы акцентируют внимание на отдельных составляющих демократии, например, на власти большинства, на ее ограничении и контроле над ней, на основных правах граждан, на правовой и социальной государственности, наконец, на разделении властей, всеобщих выборах, гласности, конкуренции различных мнений и позиций, плюрализме, равенстве, соучастии и т. д.

Соответственно демократия интерпретируется в нескольких смыслах: во-первых, расширительно, как общественная система, основанная на добровольности всех форм жизнедеятельности индивида; во-вторых, более узко, как форма государства, при которой все граждане обладают равными правами на власть (в отличие от монархии, где власть принадлежит одному лицу или аристократии, где управление осуществляется группой лиц). Это античная традиция трактовки демократии, берущая начало с Геродота (V в. до н. э.); в-третьих, демократия понимается как идеальная модель общественного устройства, как определенное мировоззрение, основанное на ценностях свободы, равноправия, прав человека. Индивиды, группы, исповедующие данные ценности, формируют движение за их реализацию. В этом значении термин «демократия» трактуется как социальное движение, как тип политической ориентации, воплощенный в программах определенных партий.

Эволюция значения термина «демократия» происходила одновременно с развитием человеческого общества. Первоначально, с момента возникновения, демократия рассматривалась как прямое правление граждан в отличие от правления монарха или аристократов. Однако уже в античности демократия была признана «худшей формой» правления. Ибо низкий уровень культуры граждан греческих полисов-государств позволял правителям манипулировать подобным «народовластием», вследствие чего режимы демократии были недолговечны и переходили в охлократию (власть толпы); а те, в свою очередь, порождали тиранию. Глядя на это, Аристотель не проводил различий между демократией и охлократией и отрицательно относился к первой. Такая оценка демократии повлияла на дальнейшую ее судьбу: демократия воспринималась негативно и была вытеснена из политического обихода.

Новый этап в развитии концепции демократии начинается с Великой Французской революции, когда демократия стала рассматриваться как направление общественной мысли, которое формирует цели социально-политического движения, отвергающего монархию и элитарность. Становление концепции демократии связано с потребностью обоснования нового характера отношений между правителями и подданными, вызванного появлением институтов гражданского общества, а также требований автономии и социального равенства индивидов.

Однако негативное отношение к демократии не было преодолено даже в ХVIII в. Это объясняется тем, что идеальная модель демократии как повседневного и непосредственного участия в управлении всех граждан в больших политических образованиях, подобных национальным государствам (а не маленьким городам-полисам), практически невозможна. Первоначальный смысл демократии трансформировался, приспосабливаясь к новым потребностям жизни. На процесс трансформации оказывали влияние культура конкретного общества, политические и исторические традиции, демократический опыт. Первоначальный смысл демократии как народовластия существенно расходился с многообразием практических форм ее реализации, что и привносило известную путаницу в понимание данного термина.

Различия в интерпретации демократии, как и различия в механизмах ее реализации в конкретных обществах, обусловлены отсутствием единства методологических принципов ее анализа. В первом случае, с точки зрения нормативного подхода, формируется идеальная модель демократического правления, соответствующая ментальности населения, его представлениям о справедливом правлении. Однако реальные условия приспосабливают идеальную модель демократического правления к запросам практики. Во втором случае, с позиций эмпирически-описательного подхода, демократия оказывается совокупностью принципов, процедур и политических структур, которые обнаружили свою эффективность в реализации общественных и индивидуальных потребностей и целей.

Различные теории демократии исходят либо из приоритета принципа долженствования, либо апеллируют к практике при формировании системы правления.

1.2. Основные трактовки демократии.

На протяжении веков опыт становления и развития демократических порядков в различных странах анализировался в философско-теоретическом плане, кроме того, исследователи давали эмпирическое описание ее разнообразных практик. При этом нередко отображение практического опыта тех или иных государств превращалось в создание нормативных моделей демократического устройства. Сегодня в политической мысли сложился не один десяток авторитетных теоретических представлений об этой форме организации власти. Однако, несмотря на разнообразие имеющихся теоретических трактовок демократии, все они, в конечном счете, могут быть сведены к двум наиболее общим интерпретациям природы.

Так, сторонники, условно говоря, «ценностного» подхода, при всех их идеологических разногласиях, рассматривают демократию как политическую конструкцию, призванную воплотить во власти совокупность совершенно определенных идеалов и принципов, т.е. тех высших ценностей, которые и выражают ее социальный смысл и предназначение. К этой группе, прежде всего, относятся авторы трактовки демократии как системы народовластия, что вполне соответствует ее этимологии (греч. demos — народ, cratos — власть). Наиболее емко и кратко суть такого понимания демократии выразил А. Линкольн, обозначив ее как «власть народа, власть для народа, власть посредством самого народа». Исходя из идеи народного суверенитета, приверженцы такого подхода расценивали демократию как форму власти народа над самими собой, т.е. по сути дела сближали ее с понятием общественного самоуправления.

Еще в Древней Греции в качестве ценностных предустановок, обусловливающих понимание демократии, выступали идеи, отождествлявшие государство с обществом, отрицавшие понятие свободного индивида и признававшие равенство по отношению к власти только за частью общества («гражданами»). Иначе говоря, демократия рассматривалась в то время как форма правления неимущего большинства ради собственного блага. Такое понимание вызывало резко критическое отношение к демократической форме правления, проявившееся, впрочем, и на более поздних этапах истории политической мысли.

К сторонникам ценностного подхода относятся и приверженцы философии Ж.Ж. Руссо, понимавшие демократию как форму выражения всевластия суверенного народа, который как политическое целое отрицает значение индивидуальных прав личности и предполагает исключительно прямые формы народного волеизъявления, так как любое представительство интересов и граждан уничтожает народный суверенитет. Марксисты также исповедовали ценности коллективистской демократии (идентитарной); они опирались на идею отчуждения прав индивида в пользу коллектива, но при этом делали упор на классовых ценностях пролетариата, которые, по их мнению, выражали интересы всех трудящихся и обусловливали построение «социалистической» демократии.

Характерно, что такого рода идеи, приведшие на практике к установлению коллективистских диктатур, по своей природе не отличаются от образцов либеральной мысли, для которой главным условием формирования здания демократии также являются определенные ценности, но ценности, отражающие приоритет не народа (коллектива), а человека. Так, Д. Локк, Т. Гоббс, Т. Джефферсон и другие основоположники либерального учения, исходя из способности народа к рационально-нравственному «самоопределению и волеобразованию» (Кант), положили в основу интерпретации демократии идею индивида, обладающего внутренним миром, изначальным правом на свободу и защищенность своих прав. Таким образом, равенство на участие во власти они распространяли на всех людей без исключения. Государство же при таком понимании демократии рассматривалось как нейтральный институт, основные функции и полномочия которого определяются совместными решениями граждан и направлены на защиту индивидуальных прав и свобод.

Сторонникам такого предзаданного ценностями понимания демократии оппонируют приверженцы так называемого «рационально-процедурного» подхода. Философская база такой позиции основана на том, что демократия возможна лишь в условиях, когда распространение ресурсов власти в обществе приобретает столь широкий характер, что ни одна общественная группа не в состоянии подавить своих соперников или сохранить властную гегемонию. В таком случае наиболее рациональным выходом из ситуации является достижение компромисса и взаимное разделение функций и полномочий, обусловливающих чередование групп у власти. Эти-то процедуры и технологии установления подобного порядка и выражают существо демократической организации политики.

Одним из первых такое понимание демократии закрепил М. Вебер в своей плебисцитарно-вождистской теории демократии. По его мнению, демократия представляет собой «средство» властвования, полностью обесценивающее все понятия «народного суверенитета», общей «воли народа» и т.п. Немецкий ученый полагал, что характерные для нее прямые формы политического волеизъявления возможны только в строго ограниченных пределах (например, в древнегреческих городах-государствах). Любая же организация представительства интересов граждан в сложных, больших обществах неразрывно связана с их вытеснением из политики и установлением контроля над властью со стороны бюрократии. Для защиты своих интересов граждане должны передать свое право контроля за властью и аппаратом управления всенародно избранному (харизматическому) лидеру. Имея такой независимый от бюрократии источник легитимной власти, люди и будут иметь возможность реализовывать свои интересы. Поэтому демократия, по Веберу, есть совокупность процедур и соглашений, «когда народ выбирает лидера, которому он доверяет».

Акцентируя процедурные и процессуальные аспекты демократии, Вебер практически полностью снимал идею участия масс в управлении. По сути дела, подобное устройство власти невольно оправдывало ослабление контроля за лидером со стороны общественности, его дистанцированность от населения и их интересов, предполагало утверждение цезаристского стиля управления, установление режима личной власти лидера. Однако Вебер считал такое развитие событий либо необязательным, либо сравнительно небольшой платой за подчинение обществу и власти пагубному влиянию бюрократии.

1.3. Современные теории демократии.

В современных условиях в политической науке сохранили свое место многие идеи, выработанные в рамках указанных подходов в более ранний исторический период.

Либеральная теория демократии основывается на англосаксонской традиции, которая рассматривает демократию как ответственное и компетентное правление. В либеральной модели принцип ответственности доминирует над принципом соучастия. Источником власти является народ, выражающий свою волю не прямо, а посредством своих представителей, которым он делегирует на определенный срок полномочия. С одной стороны, управлением занимаются специально подготовленные люди, но, с другой стороны, их деятельность может быть эффективной лишь постольку, поскольку она опирается на поддержку большинства населения. Отношения между представителями народа и самим народом основаны на полномочиях и доверии, и определяются конституцией. Конституция закрепляет перечень тех полномочий, которые народ передает своим избранникам, и определяет меру ответственности за принимаемые ими решения.

Теория прямой (или идентитарной) демократии, одним из авторов которой был Ж.-Ж. Руссо, отрицает принцип представительности. Демократия рассматривается как прямое правление народа, который сам способен выразить свою единую волю. В этой теории нет деления на управляющих и управляемых. Общая воля народа, выраженная на собраниях, является основой деятельности правительств и составления законов.

Теория социалистической демократии трактует ее как форму классового господства. Правда, в рамках данной концепции развивались две традиции - ортодоксальная (К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин) и реформистская (Э. Бернштейн, К. Каутский). Парадокс демократии в ортодоксальной интерпретации состоит в том, что, с одной стороны, только социалистическая демократия устанавливает власть народа, но, с другой стороны, при коммунизме демократия вообще отмирает. Идеологически фиксированная цель (построение коммунизма), оторванная от реальной жизни, жестко определяет потребности общества. Права и свободы личности приносятся в жертву «общественному интересу». Однако «общественный интерес»-, который не основан на личном, превращается в фикцию. В связи с этим практические попытки сформировать общую волю, политическое единство путем устранения многообразия социальных интересов привели к краху режимов социалистической демократии.

Социал-реформисты понимали демократию как определенную форму компромисса, соглашения разнородных социальных сил, не отрицая при этом, что цели общества изменяются по мере изменения условий жизни личности.

Наряду с перечисленными теориями демократии в современный период появился и ряд теорий, развивших основные идеи обозначенных концепций с учетом изменившихся реалий, динамикой демократических процессов.

Так, сторонники теории партиципаторной демократии (т. е. основанной на соучастии граждан непосредственно в политическом процессе) отрицают принцип разделения политического труда. Они исходят из идеала индивидуального самоопределения автономной личности. Самоопределение личности рассматривается как право на всестороннее политическое участие в масштабах всего общества и в различных его сферах. При таком подходе фактически выравнивается и ответственность профессионалов и непрофессионалов в управлении государством, что снижает особую ответственность избираемых обществом элитарных слоев.

В 60-х годах в западных странах демократия участия стала активно развиваться в различных формах самоуправления, новых социальных движениях (например, движении «зеленых»), общественных инициативах, отрицающих государственное принуждение.

Однако в условиях практического расширения демократических порядков в мире наиболее активно развивались теоретические конструкции в рамках процедурного подхода. Так, американский ученый И. Шумпетер в книге «Капитализм, социализм, демократия» (1942) сформулировал основные положения теории эгалитарного элитизма. В соответствии с ее основными положениями свободный и суверенный народ обладает в политике весьма ограниченными функциями. Рядовые граждане лишь избирают промежуточный институт, который впоследствии формирует правительство, а затем полностью отстраняются от управления. Поэтому демократия представляет собой не что иное, как сугубо институциональное мероприятие, обеспечивающее соревнование элит за поддержку и голоса избирателей.

Демократия — это форма правления при посредстве народа, форма осуществления власти профессиональными политиками. Это не процесс формирования «общей воли» народа, а конкурентная борьба групповых интересов, представляемых лидерами; механизм, позволяющий рядовым гражданам определять состав руководства социальной структурой, а руководству — легализовывать свою власть. В силу этого демократия понималась как институциональное мероприятие, важнейшими нормами которого признавались те, которые регулировали избирательное право, осуществление выборов, а также конкуренцию партий и элит.

Понимая демократию таким образом, Шумпетер видел ее главную проблему в отборе квалифицированных политиков. Сущностно важным для функционирования демократической формы правления он считал и стиль деятельности управляющих. В частности, по его мнению, правящие элиты должны принимать решения не только в понятных, но и в доступных для народа формах. Однако, учитывая профессиональный характер процесса управления, руководители не должны излишне вовлекать в разработку целей не готовых для этого людей. Политики должны обладать и определенными свойствами, в частности, обусловливающими самоограничение власти и препятствующими ее подчинению их корпоративным интересам. Для обеспечения такого характера деятельности властей и бюрократия должна строго придерживаться норм своей профессиональной деятельности, дорожа честью мундира и сохраняя приверженность интересам населения.

Данные идеи хоть и подчеркивают выдающуюся роль правящих кругов, но одновременно признают необходимость участия масс в процессе формирования демократического строя. В этом смысле они коренным образом отличаются от широко распространившихся в XX столетии элитистских теорий, связывающих сущность демократии только с деятельностью управляющих. Так, П. Барах, Дж. Сартори, X. Кене и ряд других ученых полагали, что самоуправляющийся демос — это миф, а его склонность к политическому насилию представляет угрозу общественным интересам. Поэтому, оценивая неуклонное возрастание роли элит в качестве предпосылки демократии, они расценивали расширение дистанции между управляющими и управляемыми как залог стабильности, а не порок этой системы власти.

Значительный вклад в развитие теории демократии внесли и сторонники плюрализма. Хотя впервые данный термин был введен в научный оборот еще X. Вольфоном (1679-1754), для выработки демократической теории его стали использовать лишь в первой половине XX в. (Г. Ласки, Д. Трумэн, Р. Даль). В плюралистической концепции демократия рассматривается как тип организации власти, формирующийся в условиях ее распыления (диффузии) между различными силами. В этом смысле демократия предполагает свободную игру, соревнование различных групп, являющихся основной движущей силой политики, а также связанных с их деятельностью институтов, идей, воззрений. Формирование и функционирование демократических порядков происходит по мере использования механизмов и процедур («сдержек и противовесов»), позволяющих конкурирующим за власть группам избегать монополизации какого-либо одного объединения за счет сплоченных действий ее оппонентов; достигать своих интересов благодаря заключению разнообразных компромиссов; поддерживать баланс отношений и таким путем снижать напряженность межгруппового противостояния. Следовательно, демократия как система поддержания динамического равновесия конкурирующих сил представляет собой власть постоянно изменяющего свои очертания большинства, включающего в себя различные группы с совпадающими позициями по тем или иным вопросам.

Практический опыт показал, что, при всех преимуществах такого понимания демократии, применение данной модели власти возможно только за счет распространения в обществе единых, базовых для всех групп идеалов и ценностей, отсутствие которых превращает межгрупповые различия в непреодолимое препятствие для принятия государственных решений. В рассматриваемой трактовке демократии слабо учитываются степень и характер влияния на власть различных групп, а также роль личности в политическом процессе.

Существенный вклад в развитие теории демократии внес А. Лейпхарт, предложивший идею консоциальной (consociational) демократии. Он также усматривал сущность демократии в процедурных мероприятиях и, исходя из этого, разработал оригинальную модель «разделения власти», предусматривающую обеспечение представительства интересов меньшинства, не способного получить доступ к рычагам государственного управления. В связи с этим Лейпхарт выделил четыре важнейших механизма, которые могут дать им доступ к власти.

Такая модель предполагает прежде всего создание коалиционного правительства с участием всех партий, представляющих основные слои общества. Крайне принципиальной является и роль технологий, обеспечивающих пропорциональное представительство разных групп населения при назначении на ключевые посты и распределении ресурсов (в виде сохранения определенных квот для представителей меньшинств). В качестве принципиально важного условия перераспределения власти рассматривается и обеспечение максимальной автономии группам в решении ими своих внутренних вопросов (например, в форме федерализма или культурной автономии). Исключительное значение для выработки этой модели демократии придается также предоставлению группам при выработке политических целей права вето, что предполагает при принятии окончательного решения не обычное, а квалифицированное большинство (в две трети или три четверти голосов), что давало бы представителям меньшинств дополнительные шансы на защиту своих интересов.

Однако на практике такая модель демократического соучастия во власти, направленная против оттеснения меньшинств на политическую периферию и в оппозицию, применима лишь в том случае, если группы имеют свою политическую организацию и проводят относительно самостоятельную политику. При этом характерно, что решающая роль здесь также признается за элитами, которые должны получить большую свободу и независимость от давления рядовых членов для заключения соглашений и компромиссов, которые могут не вполне одобрять их приверженцы. Это дает возможность избежать обострения противоречий, даже если на низовом уровне существуют непонимание между людьми, разногласия, а то и враждебность. Однако и при данном подходе предполагается наличие минимального консенсуса относительно основных общественных ценностей (например, недопущения насилия или процветания государства). Потому-то особую важность такой автономный элитизм приобретает в глубоко разделенных обществах (например, в Северной Ирландии). В то же время особое положение элит провоцирует их эгоизм, ведет к неподотчетности руководителей членам группы. Вследствие этого консоциация как практическая модель демократии может применяться в основном в тех странах, в которых действует высоко ответственная элита.

Существенное распространение в последние годы получили и теории рыночной демократии, представляющие организацию данной системы власти как аналог экономической системы, в которой происходит постоянный обмен «товарами», в котором продавцы—носители власти меняют свои выгоды, статусы, привилегии на «поддержку» избирателей. Таким образом, под политическим действием понимается только электоральное поведение, в рамках которого акт подачи голоса трактуется как своего рода «покупка» или «инвестиция», а избиратели в основном рассматриваются как пассивные «потребители». Так что главная задача демократии состоит в применении избирательных стратегий, которые должны связывать кандидата во власть с позициями избирателей. И хотя это создает простор для манипулирования волей граждан, такая «сфабрикованная воля» не меняет сути этой «демократии напрокат» (У. Грайдер).

Современное видение процедурных основ демократии не может игнорировать техническое развитие современного общества. Появление и нарастание роли электронных систем в структуре массовых коммуникаций неизбежно вызвало к жизни идеи теледемократии («киберократии»). В данном случае наличие традиционных для демократии процедур неразрывно связывается с уровнем технической оснащенности власти и гражданских структур системами интерактивного взаимодействия (ТВ, Интернет) во время выборов, референдумов, плебисцитов и т.д. Эта виртуализация политики ставит новые проблемы в области обеспечения интеграции общества, налаживания отношений с новыми общностями граждан (имеющих или не имеющих такие технические средства), изменения форм контроля власти за общественностью и, наоборот, снятия ряда ограничений на политическое участие, оценки квалифицированности массового мнения, способов его учета и т.д.

Признание того факта, что в политическую жизнь вовлекаются широкие слои населения, подтолкнуло ряд ученых значительно усилить в рамках процедурного подхода роль рядовых граждан. Так, А. Этциони предложил концепцию «восприимчивой» общественной системы, при которой власть чутко реагирует на импульсы и табу, поступающие из недр общества. Именно такая восприимчивость, готовность к диалогу с гражданами и соответствует, по его мнению, демократической политике. Идеи Этциони, более высоко оценивающего роль общественности, нашли отражение и в концепции рефлексирующей (размышляющей) демократии. Основной упор в ней делается на процедуры, обеспечивающие не выполнение функций властью, а включенность в политическое управление общественного мнения и полную подотчетность ему властных структур. Включение идущей в обществе дискуссии об устройстве общественной и частной жизни и, следовательно, возникающих при этом размышлений, неформальных рефлексий, оценок, убеждений, в которых риторика соединяется с разумом, в процесс принятия решений и формирует, по мысли сторонников данной идеи, те механизмы «народной автономии», которые и составляют суть демократии в политической сфере.

Каждая из рассмотренных моделей демократии имеет свои достоинства и недостатки. Как политический режим демократия менее всего подходит для радикального решения стратегических проблем, поскольку требует постоянного согласования интересов, проработки различных общественных альтернатив, толерантности и т. д. Обращая внимание на сложность подобных процедур, У. Черчилль заметил: «Демократия - очень плохая форма правления, но, к сожалению, не придумало пока ничего лучшего».

Демократия, как сложная форма взаимоотношений власти и граждан, представляется уязвимой в изменяющихся условиях, но достаточно эффективной в высокоорганизованных, плюралистических и стабильных обществах.

2. Особенности демократического политического режима

2.1. Сущность и признаки политической системы демократического типа.

Демократия как определенная система власти по существу представляет собой форму организации политической жизни, отражающую свободный и конкурентный выбор населением той или иной альтернативы общественного развития. За счет соучастия во власти всех слоев населения демократия открыта одновременно всем вариантам социального выбора. Как подчеркивает X. Линц, «демократия... это законное право формулировать и отстаивать политические альтернативы, которым сопутствует право на свободу объединений, свободу слова и другие главные политические права личности; свободное и ненасильственное соревнование лидеров общества с периодической оценкой их претензий на управление обществом; включение в демократический процесс всех политических институтов; обеспечение условий политической активности для всех членов политического сообщества независимо от их политических предпочтений... Демократия не требует обязательной смены правящих партий, но возможность такой смены должна существовать, поскольку сам факт таких перемен является основным свидетельством демократического характера режима».

Что касается нормативной базы, то демократия организует и упорядочивает конфликтное соперничество интересов, сохраняя право потерпевших поражение групп на продолжение участия в оспаривании власти. При демократии каждая группа имеет возможность самостоятельного выбора стратегии своего поведения, ведущей к самым разным и непрогнозируемым последствиям. Причем результаты применения подобных стратегий могут быть и разнонаправленными. Таким образом, данная форма организации политического порядка, как очевидно, содержит и альтернативу себе самой, источник социального саморазрушения. Поэтому свободный выбор гражданами пути политического развития, исключающего саму идею соревновательности за власть (как это случилось в Веймарской республике, где Гитлер на законных основаниях стал главой государства), способен уничтожить даже воспоминания о демократической форме политической жизни.

Однако в целом постоянство применения различных политических стратегий, непрерывное соперничество групп исключает ситуации, в которых победу одерживает кто-то один раз и навсегда. Условием динамики, постоянства балансирования интересов групп является согласие участников конкуренции с правилами, ясными и доступными для всех желающих принять участие в этой «политической игре». Причем данные правила исключают постоянное использование силы для решения конфликтов в процессе конкуренции, а случаи ее применения, как правило, оговариваются отдельно.

Демократия – это способ функционирования политической системы, организации общественной жизни, основанный на признании народа в качестве источника власти, на его праве участвовать в решении государственных и общественных дел и наделении граждан достаточно широким кругом прав и свобод.

Характерными чертами демократического политического режима являются: избрание представительных органов государственной власти и местного самоуправления путем всеобщих равных и прямых выборов при тайном голосовании; наличие у парламента исключительного права издавать общегосударственные законы; разделение законодательной, исполнительной и судебной властей, наличие механизма сдерживания и противовесов в отношениях между ними; многопартийность, наличие в партийной системе политических партий, как стоящих на почве существующего строя, так и отрицающих его, но действующих в рамках Конституции; принятие политических решений большинством при уважении интересов и прав меньшинства; отсутствие у политических партий непосредственных публично-властных отношений;

Гарантии функционирования демократического политического режима предусматривают создание системы контроля со стороны гражданского общества за деятельностью государственных органов и аппарата; ликвидацию системы привилегий, связанных с обладанием властью; наличие возможностей для своевременного полного политического информирования граждан; упрощение процедуры отзыва депутатов и смены чиновников; гарантии равноправия граждан, признание права каждого человека на критику властей и любых ее представителей.

К признакам демократического политического режима следует отнести следующие: участие населения в формировании и осуществлении государственной власти посредством прямой и представительной демократии; принятие решений большинством с учетом интересов меньшинства; развитое гражданское общество; существование правового государства; выборность и сменяемость центральных и местных органов государственной власти, их подотчетность избирателям; легитимность государственной власти; демократический контроль общества над силовыми структурами; доминирование методов убеждения, согласования, компромисса над методами насилия и принуждения; провозглашение и реальное обеспечение прав и свобод человека и гражданина; действуие принципа «дозволено все, что не запрещено законом»; политический плюрализм, в том числе многопартийность, соревнование политических партий, существование на законных основаниях политической оппозиции, как в парламенте, так и вне его; гласность, отсутствие цензуры в средствах массовой информации; реальное осуществление принципа разделения властей.

2.3. Универсальные свойства демократии.

Специфика и уникальность демократического устройства власти выражаются в наличии у нее универсальных способов и механизмов организации политического порядка. В частности, такая политическая система предполагает обеспечение равного права всех граждан на участие в управлении делами общества и государства; систематическую выборность основных органов власти; наличие механизмов, обеспечивающих относительное преимущество большинства и уважение прав меньшинства; абсолютный приоритет правовых методов отправления и смены власти (конституционализм); профессиональный характер правления элит; контроль общественности за принятием важнейших политических решений; идейный плюрализм и конкуренцию мнений.

Действие таких всеобщих способов формирования власти предполагает наделение управляющих и управляемых особыми правами и полномочиями, важнейшие из которых связаны с действием механизмов прямой, плебисцитарной и представительной демократии. Так, прямая демократия предполагает непосредственное участие граждан в процессах подготовки, обсуждения, принятия и реализации решений. В основном такие формы участия используются тогда, когда от граждан не требуется какой-либо специальной подготовки. Например, такие формы участия во власти широко распространены при решении вопросов местного значения, проблем, возникающих в рамках самоуправления, урегулирования локальных конфликтов.

Близка по значению к данной форме власти плебисцитарная демократия, которая также предполагает открытое волеизъявление населения, но связана только с определенной фазой подготовки решений, например, одобрением (поддержкой) или отрицанием вынесенного руководителями государства или группой граждан проекта закона или какого-то конкретного решения. При этом результаты голосования не всегда имеют обязательные, правовые последствия для структур, принимающих решения, т.е. могут только учитываться правящими кругами, но отнюдь не предопределять их действия.

Представительная демократия является более сложной формой политического участия граждан. Она предполагает опосредованное включение граждан в процесс принятия решений через их представителей, выбираемых ими в законодательные или исполнительные органы власти, либо различные посреднические структуры (партии, профсоюзы, движения). Эти механизмы в основном и составляют структуру демократического правления. Однако главная проблема представительной демократии связана с обеспечением репрезентативности политического выбора, т.е. с созданием условий, при которых выбор тех или иных лиц соответствовал бы настроениям и интересам населения. Так, при мажоритарных системах голосования могут создаваться значительные преимущества партиям, которые победили своих соперников с незначительным отрывом.

Универсальные свойства современной демократии относятся не только к ее важнейшим институтам и механизмам, но равно и к идейным основаниям власти. Современный опыт политического развития показывает, что единственным средством предотвращения перерастания демократии в ту или иную форму диктатуры является подчинение деятельности ее институтов власти ценностям, утверждающим приоритет прав и свобод индивида. В конечном счете, именно такая ориентация деятельности институтов власти предотвращает использование выборов и других демократических процедур для создания политических преимуществ отдельным (социальным, этническим и др.) группам населения или силам, заинтересованным в сломе демократических порядков. Наличие подобных идейных оснований функционирования государственных институтов цементирует все здание демократии, позволяет характеризовать ее как особый тип политической системы, обладающей качественными (в отличие от тоталитаризма и авторитаризма) отличиями в организации власти и выполнении необходимых общественных функций.

Политическая система, построенная на этих принципах, не несет никаких ограничений для многочисленных национальных моделей демократической организации власти, которые могут иметь многообразные различия, обусловленные цивилизационной спецификой, традициями народов, теми или иными историческими условиями и обстоятельствами. В этом смысле могут существовать образцы как западной (Великобритания, Германия, США), так и восточной демократии (Индия, Япония), в условиях которой в деятельности институтов власти сложилось различное соотношение между индивидуалистическими и коллективистскими ценностями. Однако данным странам присуши те идейные ориентиры, которые, в конечном счете, направляют деятельность государственных институтов на защиту прав и свобод отдельной личности, предохраняя общество от произвола власти и гарантируя всем гражданам и их объединениям свободу выражения их интересов. В то же время, как показывает практический опыт, все попытки утверждения вроде бы гуманистических идеалов «социалистической» демократии с ее принципами «демократического централизма» или механизмами обеспечения «морально-политического единства общества» были неразрывно связаны с массовым попранием гражданских прав населения и установлением диктаторских режимов. То же самое можно сказать и о стремлении некоторых стран утвердить особые образцы «исламской», «конфуцианской» и прочих разновидностей демократии, опирающихся на приоритет тех или иных коллективистских ценностей.

3. Формирование и развитие демократического политического режима

3.1. Механизмы формирования политической демократии.

Формирование и функционирование демократического политического режима осуществляется благодаря соответствующим политическим, экономическим, социальным, культурным, религиозным, внешнеполитическим и другим условиям.

К политическим условиям относятся развитое гражданское общество, стабильность политической власти, существование и функционирование политических партий и движений как мощных рычагов влияния на общественно-политические и социальные процессы, политический плюрализм.

Экономические условия включают в себя высокий уровень индустриального и экономического развития, высокую степень урбанизации, развитость массовых коммуникаций, рыночную конкурентную экономику, плюрализм форм собственности.

Внешнеполитические условия предусматривают прямое военное, политическое, экономическое, культурно-информационное воздействие; влияние примера демократических государств; стабильные дружественные отношения с другими государствами, отсутствие военной угрозы.

Социальные условия характеризуются относительно высоким уровнем благосостояния граждан, сглаживанием социального неравенства, рассредоточением в обществе различных социальных благ (декомпозиция социального неравенства), социальным плюрализмом, наличием многочисленного и влиятельного среднего класса, предпринимателей.

В качестве культурных условий выступают грамотность населения, его образованность в целом, гражданская политическая культура, демократические традиции.

Особенностью религиозных условий являются наличие религии с установками на индивидуальную свободу, равенство, трудолюбие, отрицание церковной иерархии (протестантизм).

Обоснование предпосылок и механизмов построения политических порядков демократического типа, определение условий перехода к данному способу организации публичной власти в той или иной стране являются крайне сложными проблемами политической теории. В современной политической обстановке их решение во многом связано с пониманием специфики развивающихся стран, переходящих к этому типу власти в рамках так называемой «третьей волны» демократии. Однако у этих проблем существуют и более общие основания.

В настоящее время в науке сложились два основных подхода, которые по-своему интерпретируют условия формирования демократических систем и режимов. Так, сторонники структурного направления исходят из того, что демократические порядки складываются под доминирующим влиянием макрофакторов, к которым относятся экономические и социальные структуры, правовые порядки в обществе, соответствующие традиции, обычаи и т. д. Например, марксисты основным фактором становления политических порядков считали отношения собственности, те качественные сдвиги, которые происходили в процессах производства, распределения, обмена и потребления в обществе. Согласно такому подходу, демократия должна быть подготовлена соответствующим социально-экономическим развитием общества, служить политическим оформлением тех базовых процессов, которые протекают в социальной сфере.

Оппонирующие подобным идеям приверженцы процедурного подхода хотя и полагают, что «не следует игнорировать предварительные условия для осуществления демократии», тем не менее считают, что главными условиями перехода к демократии и утверждения ее являются характер правящих элит, их политические ценности и идеалы, важнейшие тактики и технологии властвования, используемые ими. В этом смысле, как утверждают, например, А. Пшеворский, Ф. Шмиттер, Д. Линц и др., демократия выступает в качестве своеобразного «политического проекта», который реализуется в уже сложившихся условиях той или иной страны. Степень же внутренней готовности страны к установлению демократического политического порядка рассматривается как сопутствующий фактор, способный либо ускорить, либо затормозить формирование такого рода системы власти.

Классическим примером процедурного утверждения демократии может служить становление соответствующих порядков в послевоенной Германии, когда, несмотря на определенную приверженность населения прежним ценностям, новому руководству страны удалось сознательно сформировать необходимые структуры и механизмы власти, установить соответствующие конституционно-правовые порядки, институциализировать демократические отношения между государством и обществом. В настоящее время эта система «конституционной демократии» является одним из лучших образцов данной системы власти в Европе и мире.

В то же время многочисленные факты, свидетельствующие о недостаточности одних только волевых усилий правящих кругов для утверждения демократических порядков, вызвал к жизни и некий компромиссный вариант, когда пытались синтезировать постулаты того и другого подходов. В частности, американский ученый Д. Кэмпбелл в работе «Американский избиратель» (1960) предложил методологию описания становления демократических порядков, образно названную им «воронкой причинности». Суть его идеи состояла в последовательном учете различных факторов, оказывающих влияние на данный процесс. Российский исследователь А.Ю. Мельвиль, используя данную идею, предложил учитывать позиции, сужающие факторный анализ с макро- до микрозначений. В частности, он выделил следующие семь уровней переменных, влияющих на становление демократии:

• внешняя международная среда (международная экономическая ситуация, межправительственные и неправительственные связи и отношения);

• государство- и нациеобразующие факторы (единая территория, единое государство, чувство национальной идентичности и т.д.);

• общий социально-экономический уровень развития страны;

• социально-классовые процессы и условия (степень социальной дифференциации и развития общества, отношения между классами и социальными группами);

• социокультурные и ценностные факторы, культурно-политические ценности и ориентации, доминирующие в обществе;

• политические факторы и процессы (взаимодействие партий, общественно-политических движений и организованных групп, их политические стратегии и тактики);

• индивидуальные, личностные и политико-психологические факторы (конкретные решения и действия ключевых акторов).

Такая методология дает наиболее широкие возможности для учета самых разнообразных условий и факторов, влияющих на становление демократических политических порядков в различных странах.

Если же судить по сложившейся на сегодня практике, то можно сказать, что конкретными предпосылками становления демократии как относительно устойчивого политического порядка являются: достаточно высокий уровень экономического развития страны; наличие рыночных отношений и индустриальной экономики; урбанизация; развитость массовых коммуникаций; помощь уже воплотивших демократию зарубежных государств.

Демократия, как правило, невозможна и без довольно высокого уровня благосостояния граждан, наличия определенных духовных традиций, соответствующих политико-культурных оснований.

Последние два-три десятилетия выявили еще один мощный фактор демократизации, а именно демонстрационный эффект западных демократий, чьи экономические и социальные успехи не только вызывают уважение со стороны многих народов, но и воспринимаются во многих странах как прямое следствие демократического типа политических порядков.

3.2. Теория «волн демократизации».

Одним из видов политического процесса является демократизация, которая привлекает все большее внимание со стороны как западных, так и российских исследователей. Это связано с тем, что последние десятилетия характеризуются падением авторитарных режимов и попыткой утверждения демократических институтов во многих государствах мира. Известный исследователь С. Хантингтон, характеризует этот процесс как третью волну демократизации, охватившую большую группу стран. Характеризуя этот процесс как мировую демократическую революцию, он отмечает, что к началу 90-х годов «демократия рассматривается как единственная легитимная и жизнеспособная альтернатива авторитарному режиму любого типа».

По мнению С. Хантингтона, начало первой волны связано с распространением демократических принципов в США в XIX в.; она продолжается до окончания первой мировой войны (1828—1926). За подъемом демократизации, как правило, следует ее откат. Первый спад датируется 1922—1942 гг. Вторая волна демократизации наступает с победой над национал-социализмом и становлением демократии, прежде всего, в Западной Германии, Италии, Японии. Эта волна продолжается до середины 60-х гг. (1943—1962). Второй спад захватывает временной интервал между 1958 и 1975 г. 1974 год становится началом третьей (современной) демократической волны, с момента падения салазаровской диктатуры. Она захватила такие государства Южной Европы, как Испания и Греция, затем распространилась на Латинскую Америку. К середине 80-х демократизация распространяется на ряд стран Азии, Центральной и Восточной Европы, а затем и СССР.

Опыт политического развития стран, переживающих третью волну демократизации, явился в некотором роде опровержением оптимистических выводов С. Хантингтона, показав всю неоднозначность и противоречивость этого процесса. Речь, прежде всего, идет о том, что во многих странах демократизация привела к установлению отнюдь не демократических режимов (ярким примером этому может служить большинство стран бывшего СССР).

Многие ученые признают волновой характер демократизации и согласны с предлагаемой С. Хантингтоном периодизацией. Однако при этом они отмечают, что третья волна характеризовалась рядом особенностей, которые явились подтверждением сложности и многозначности рассматриваемого процесса. Среди них выделяются следующие: специфика итогов: «демократические транзиты» третьей волны в большинстве случаев не заканчиваются созданием консолидированных демократий; значительное отличие исходных характеристик трансформирующихся политических режимов: от классического авторитаризма и военных хунт в Латинской Америке до посттоталитарного режима в странах Восточной Европы; более благоприятный международный контекст.

3.3. Внутренние противоречия демократии

Все факторы, влияющие на становление демократии, так или иначе проявляются в волевом замысле элитарных кругов, ставящих целью создание в собственной стране демократических политических порядков. Это определяет центральную роль тех идеальных представлений, которые закладываются в основание практической политики и являются источником созидания социальной реальности.

Однако, несмотря на различия в подходах к демократии или оценках первоочередных задач, любая создаваемая модель ее должна непременно учитывать наличие у нее внутренних противоречий. Игнорирование внутренних противоречий или неготовность к ним при практических преобразованиях способны поставить под сомнение проектируемые цели, вызвать истощение государственных ресурсов, спровоцировать разочарование масс или элит в идеалах демократического строя и даже создать условия для преобразования демократических режимов в тоталитарные и авторитарные.

Данные противоречия вызваны не только несовпадением формальных и реальных оснований демократии, но и теми внутренними конфликтами, которые заложены в самой природе публичной власти и которые не способна окончательно разрешить даже эта форма политического устройства (реальное неравенство людей и их способностей, преимущества статусов институтов власти перед статусом личности и т.д.). Итальянский теоретик Н. Боббио образно называл эти противоречия «невыполняемыми обещаниями» демократии, к наличию которых надо относиться как к неизбежным политическим трудностям.

Так, с точки зрения этого ученого, идеальная модель демократии, предполагая достижение баланса в принципиально асимметричных отношениях политического рынка, одновременно предполагает и сохранение гарантий четырех основных свобод: свободы убеждений, их выражения, собраний и ассоциаций. В идеале это может быть обеспечено за счет прямых связей индивида с институтами государственной власти, но в действительности политические контакты граждан опосредуются многочисленными структурами и ассоциациями (партиями, движениями и т.п.), которые зачастую видоизменяют их отношения, узурпируют права и свободы индивидов, оттесняют их от участия в политической жизни. Этому же нередко способствует и автономизация бюрократического аппарата, становящегося центром власти и стремящегося осуществлять ее без всякого учета мнений широких социальных кругов. В силу этого демократия может противиться открытости власти, сохраняя ореол секретности принятия решений, выработки государственной политики. Так что, даже предполагая осознанность выполнения гражданами своих прав и обязанностей, власть нередко сталкивается с отчуждением людей от политики и государства. А в ряде случаев демократические принципы не распространяются на социальную сферу, препятствуя формированию системных оснований демократического типа власти.

Призванная воплощать приоритет общественных интересов над частными, демократическая власть в то же время наполняется активностью многочисленных групп, действующих зачастую в прямо противоположном направлении и подчиняющих ее (власти) механизмы собственным замыслам и потребностям. К тому же общественные интересы способны служить пристанищем стихийных сил, охлократической волны, подминающей под себя рационализм институтов власти. Таким образом, демократия, добиваясь сбалансированности политических отношений, таит в себе двоякую опасность: она может либо стать исключительной формой предпочтения частных, корпоративных интересов (элит, бюрократии, отдельных групп граждан) над общественными, либо скатиться к охлократическим формам правления, предающим забвению любые частные интересы.

Но, возможно, одним из самых существенных противоречий демократии является несовпадение политических возможностей обладателей формальных прав и реальных ресурсов. Этот описанный еще Токвилем парадокс свободы и равенства означает, что, несмотря на провозглашение и даже законодательное закрепление равенства в распределении прав и полномочий граждан, демократия не в состоянии обеспечить это равноправие на деле. И не может по той причине, что разные группы и разные граждане реально обладают неравновесными для системы власти и управления ресурсами. В силу этого, к примеру, рядовой гражданин и медиа-магнат в действительности обладают разным весом при демократическом принятии решений. Иными словами, демократия не может уничтожить преобладающего влияния на власть групп, объединений или отдельных граждан, владеющих важнейшими экономическими, информационными, силовыми и иными ресурсами, перераспределение которых, так или иначе, затрагивается государственными решениями. Вот почему сохранение демократии напрямую зависит от примирения интересов и позиций обладателей формальных прав и владельцев (даже теневых) реальных ресурсов. А это, в свою очередь, требует большого искусства от правящих кругов в создании разного рода балансирующих механизмов, согласительных комитетов, в проведении соответствующей информационной политики, в утверждении определенных образцов политической культуры в обществе. Применительно к российской демократии 1990-х гг. широко использовался термин «номенклатурная демократия». Такая демократия служит интересам привилегированных групп – старой и новой бюрократии, крупного бизнеса, генералитета, партийно-политической элиты.

Практическое решение внутренних конфликтов этого типа осложняется и рядом других, в частности, функциональных противоречий демократии. Например, при формировании демократических политических порядков, как правило, хорошо известны служебные задачи и роли правящих кругов (управляющих), но фактически никогда не бывает полной ясности относительно повседневных функций основной массы населения (управляемых). Такая неопределенность в понимании рутинных форм политического поведения рядовых граждан практически всегда сочетается с абсолютизацией роли институтов власти, снижением влияния на власть широких социальных слоев населения, а следовательно, и определенной невыявленностью их политических интересов.

Существенные сложности для приверженцев демократических порядков создают и противоречия в духовной сфере общества. Так, необходимость проведения единой государственной политики неизбежно должна опираться на известную систему ценностей, совокупность идеалов и принципов, определяющих приоритеты государства в области экономических или иных общественных преобразований. В то же время такая явная или неявная опора на единство духовных ориентации населения противоречит принципам идейного плюрализма, являющегося базовым элементом всего здания демократии. Иными словами, если, как предупреждал еще А. Хайек, духовная свобода неизбежно предполагает расширение информационного поля власти, то это неизбежно уменьшает возможности целенаправленного информационного регулирования поведением людей. Поэтому, постоянно порождая многомыслие, диверсифицируя (делая разнообразным) духовное пространство общества, демократия подрывает свои возможности к выстраиванию единой линии политического развития социума.

Серьезные трудности испытывает демократия и в области международных отношений, ставящих сегодня вопрос о выживаемости ее принципов в этой области политических отношений. В данном смысле даже те колоссальные успехи, которых добились многие развитые страны в плане установления данных политических порядков, не способны решить данные проблемы. В частности, возникновение и обострение на рубеже II и III тысячелетий глобальных кризисов (экологического, а также угрозы перенаселения планеты, голода, распространения оружия массового поражения и т.д.), необходимость упорядочивания и регулирования мировых финансовых (в том числе криминальных) потоков в рамках складывающегося нового мирового разделения труда и ряд других аналогичных явлений настоятельно ставят вопрос о пересмотре государствами границ своего демократического контроля за внутренними и внешними политическими процессами. Как справедливо указывает известный американский исследователь Д. Хелд, «глобальные зависимости изменяют демократию».

Поскольку эти процессы затрагивают практически все государства, мировое политическое сообщество вынуждено вырабатывать некие общие подходы, оценки и структуры, способствующие выходу из создавшегося положения. Но при этом наиболее обеспеченные ресурсами страны отнюдь не желают поступаться своими стандартами и подходами, реально доминирующим положением даже в рамках действующего международного права. Таким образом, в условиях такого складывающегося порядка отдельные демократические государства, нарушающие или отклоняющиеся от тех или иных международных стандартов (например, соблюдения прав человека или применения силы для урегулирования своих внутренних конфликтов), начинают испытывать серьезное давление международных и региональных сил, не исключающего ограничение ими части своего внешнего суверенитета. В результате возникают острые противоречия между этими государствами и политическими структурами, которые обладают либо формальными полномочиями, позволяющими им выступать от лица мирового сообщества (ООН), либо мощными силовыми ресурсами (НАТО), позволяющими им брать на себя миссию силового решения возникающих проблем (даже нередко нарушая при этом сложившуюся систему международного права).

В рамках такого рода процессов в современном мире фактически начинает формироваться никем не избранное «мировое правительство» (из руководителей наиболее развитых стран мира), появляются и реализуются на практике оправдывающие его действия концепции «ограничения суверенитета» или «транснациональной демократии». Такая политико-идеологическая линия воспринимается в мире неоднозначно. Если, например, действия европейских стран, оказавших помощь Кувейту в отражении иракской агрессии, были поддержаны подавляющим большинством демократических государств, то военная операция НАТО по разрешению этнического конфликта в Косово вызвала многочисленные возражения и осуждения.

Тот факт, что многие национальные государства не желают ориентироваться на подобные космополитические модели демократии, подчиняться влиянию межгосударственных и транснациональных центров силы, показывает, что складывающийся новый международный порядок способствует формированию в мире качественно иного политического баланса, который потребует и новых механизмов примирения большинства и меньшинства, согласования интересов в области перераспределения суверенных прав государств и народов, степени их влияния на процессы разрешения международных конфликтов. Но в любом случае эти проблемы в настоящее время создают препятствия для укрепления демократических порядков не только в мире, но и в отдельных странах. Так что, еще не выработав единого отношения к урегулированию подобного рода конфликтов, человечество уже ставит под сомнение основополагающие принципы демократического порядка, право государств, опираясь на общественное мнение своих граждан, самостоятельно определять вектор собственного политического курса.

Противоречия и проблемы развития демократии показывают, что она представляет собой принципиально открытое различным альтернативам и вместе с тем весьма несовершенное устройство власти. Более того, она не является единственно возможной и тем более привлекательной для всех стран и народов формой правления. К тому же ущербная, несовершенная демократия может принести обществу не меньшие трудности, чем деспотические и тоталитарные режимы. И все же именно демократия является сегодня единственной и наиболее оптимальной формой политического согласования и обеспечения разнообразных интересов и гарантии основополагающих прав граждан в сложносоставных обществах. В тех странах, где элиты и рядовые граждане стремятся к соблюдению прав человека, где высок авторитет закона, где люди пытаются с пониманием относиться к интересам других народов, там демократия может буквально преобразить их повседневную жизнь, открыв дорогу к материальному и социальному благополучию.

Список литературы

Арон Р. Демократия и тоталитаризм. - М., 1993.

Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. – М., 1995.

Гуттенберг Б. Теория демократии // Полис. 1991. № 4.

Даль Р. Введение в теорию демократии. - М., 1992.

Курс политологии: Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 2002.

Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. - М., 1997.

Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных факультетов. – М., 2000.

Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. – М., 1995.

Пантин И. Посткоммунистическая демократия в России: основание и особенности // Вопросы философии. 1996. № 6.

Политология. Курс лекций. / Под ред. М.Н.Марченко. – М., 2000.

Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.

Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.

Салмин А. М. Современная демократия: история, структура, культурные конфликты. - М., 1992.

Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. – М., 2001.

Хантингтон С. Будущее демократического процесса: от экспансии к консолидации // Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 6.